ним, но волна страха остановила меня. 
      А что, если солдаты предупредили их о встрече с нами и велели сообщить, 
если они нас увидят? Неужели они выдадут меня?
      Тем временем, женщина, продолжая разговаривать с водителем, приоткрыла 
дверцу, словно намереваясь выйти. Может быть, они заметили джип? Мысли так и 
закружились у меня в голове. 
      Я решил, что если водитель с женщиной выйдут и направятся ко мне, я сразу 
же брошусь наутёк. Тогда они наткнутся на джип, остановятся, и у меня будет 
время скрыться, прежде чем сюда приедут солдаты.
      Решив действовать так, я вновь посмотрел в сторону фургона. Водитель и 
женщина пристально всматривались в каменные глыбы; на их лицах читалась 
озабоченность. 
      Затем они переглянулись, словно выжидая чего-то; женщина захлопнула 
дверцу, и фургон медленно двинулся на запад. Я видел, как он поднялся на 
перевал слева от меня и скрылся из виду.
      Я почувствовал какое-то разочарование. Может быть, они собирались помочь 
мне, подумал я. Первой моей мыслью было вскочить в джип и догнать их, но я 
отказался от этой идеи. 
      Лучше не искушать судьбу, решил я. Куда осмотрительнее держаться моего 
прежнего плана — вернуться в Лхасу и поскорее вылететь в Штаты.
      Спустя примерно полчаса, я вернулся к джипу и включил мотор. Ворона, всё 
ещё сидевшая на валуне, каркнула и полетела над дорогой в ту сторону, куда 
уехал фургон голландца. 
      Я же повернул в другую сторону и поехал обратно к Чжонгба, петляя по 
узким просёлкам и надеясь объехать стороной главную дорогу, проходившую мимо 
ресторанчика. 
      Преодолев ещё несколько миль, я поднялся на перевал у вершины холма. 
Здесь я сбросил газ. Джип медленно преодолел перевал, и передо мной открылась 
панорама шоссе, тянущегося до самого горизонта.
      То, что я увидел впереди, вызвало у меня шок. Там, всего в полумиле 
отсюда, я заметил армейский блокпост и человек пятнадцать солдат. Мало того, я 
насчитал четыре огромных грузовика и два джипа, наполненных солдатами. Вся эта 
армия быстро приближалась ко мне.
      Мигом развернувшись, я погнал свой джип в обратную сторону, надеясь, что 
китайцы меня не заметили. Я понимал, что самое лучшее для меня — попытаться 
скрыться от них. 
      Я убедился, что мне надо держать курс на запад, а затем свернуть на юг и 
далее — на восток. Может быть, мне удастся найти объездные пути и тропинки, по 
которым я смогу добраться в Лхасу.
      Стрелой пронесшись по центральной улице городка и миновав несколько 
просёлков, я направился на юг. Выписав длинную кривую, я убедился, что сбился с 
дороги. Поэтому, мне пришлось вернуться на шоссе. 
      Не успел я затормозить, как в каких-то ста футах перед собой увидел ещё 
один китайский блокпост. Там дежурило множество солдат. Я отчаянно свернул на 
обочину, изо всех сил давя на тормоза, затем соскользнул с сиденья на пол.
      «Ну и что же теперь? — подумал я. — Неужели тюрьма? Но что они могут мне 
сделать? Уж не считают ли они меня шпионом?»
      Через несколько мгновений я заметил, что китайцы никак не реагируют на 
моё появление, хотя я остановился на обочине и меня было видно издалека. 
      Мимо меня тянулась вереница старых повозок, машин, велосипедистов и 
пешеходов. Солдаты останавливали их, проверяли документы и пропуска; некоторых 
они даже обыскивали. Но на меня они не обращали абсолютно никакого внимания.
      Взглянув направо, я заметил, что остановился как раз напротив проезда, 
ведущего к небольшому каменному домику, видневшемуся в нескольких сотнях футов 
от меня. Слева от домика была лужайка, поросшая некошеной травой, а позади него 
виднелась какая-то улица.
      В этот момент меня обогнал огромный грузовик. Остановившись впереди меня, 
он закрыл от моих глаз блокпост. 
      Спустя ещё мгновение синий «лендровер-тойота», за рулём которого сидел 
белокурый мужчина, обогнал грузовик. Я услышал громкую речь (говорили 
по-китайски), затем — крики. 
      Видимо, «лендровер» намеревался подъехать к блокпосту, но солдаты 
остановили его и окружили. 
      Хотя я не мог видеть происходящего, я слышал, как они громко и сердито 
говорили что-то по-китайски, а европеец полуиспуганно отвечал им по-английски с 
заметным голландским акцентом.
      — Нет-нет, прошу вас, — сказал он. — Извините, пожалуйста. Я турист. Вот, 
посмотрите, у меня есть специальное разрешение на проезд по этой дороге.
      Подъехал ещё один автомобиль. Сердце у меня так и запрыгало. Это был тот 
самый китайский офицер, которого я совсем недавно видел у ресторана. Когда его 
машина поравнялась с моим джипом, я пригнулся пониже на сиденье.
      — Дайте-ка мне ваши документы! — обратился он к голландцу на 
безукоризненном английском.
      Слушая их разговор, я заметил справа от себя нечто странное и выглянул из 
окна машины, пытаясь понять, что же там происходит. 
      Проезд к дому буквально утопал в слабом золотистом сиянии, точно таком же,
 какое я видел в горах, когда мы с Инем были вынуждены бежать из Лхасы. Да, это 
дакини.
      Мотор джипа был включен, и мне оставалось только свернуть вправо, к этому 
проезду. Затаив дыхание, я подъехал к домику и, проехав прямо через лужайку,