бесшумно, нас можно было принять за бесплотные тени. Я слышал только, как тихо 
шелестят парчовые платья старцев. Вдруг, к великому ужасу, я почувствовал, что, 

подобно мурашкам, меня пронизывают электрические разряды. Руки мои засветились, 

как будто обозначилась новая аура. То же происходило с аббатами. Сухой воздух и 

трение платьев создавали заряд статического электричества. Один из моих 
спутников протянул мне золотой прутик и сказал: — Возьми это в левую руку и 
прикасайся к стенам, когда идешь. Болезненные ощущения исчезнут.
   Я повиновался. Последовавший электрический разряд ударил меня так, что я 
чуть 
не выскочил из войлочных сапог. Но зато после этого неприятные уколы 
прекратились.
   Одну за другой невидимые руки зажигали масляные лампы. В их мерцающем свете 
из темноты выступили гигантские статуи, покрытые золотом, некоторые из них были 

наполовину засыпаны драгоценными камнями. Из темноты выступила статуя Будды. 
Она 
была так велика, что свет не доходил даже до ее пояса. Едва просматривались 
другие фигуры: статуи демонов, сцены страстей и испытаний, которые предстоит 
преодолеть Человеку, прежде чем он познает свое Я.
   Мы приблизились к одной стене, на которой было нарисовано «Колесо Жизни».
   Оно достигало метров пяти в диаметре. В мерцающем свете ламп мне почудилось, 

что оно вращается само по себе. У меня закружилась голова. Шедший впереди аббат 

исчез; то, что я принял за тень, оказалось замаскированной дверью.
   Эта дверь открывалась в бесконечный покатый проход, узкий и извилистый; 
здесь 
слабый свет ламп только подчеркивал темноту. Мы шли вперед нерешительными 
шагами, спотыкаясь и скользя. Воздух давил и угнетал, как будто вся тяжесть 
земли легла нам на плечи. У меня было такое чувство, что я проник в центр мира. 

Наконец мы одолели последний поворот и внезапно очутились в огромной пещере. 
Каменная пещера сияла: пласты скальной породы перемежались слоями золота и 
золотыми прожилками. Высоко, очень высоко над головой, отражая слабый свет 
наших 
ламп, мерцали, будто звезды в небе темной ночью, вкрапленные в камень самородки.

   В центре пещеры стоял дом. Черный гранит стен отливал таким блеском, что мне 

показалось, будто дом выстроен из полированного эбенового дерева. Стены дома 
были расписаны странными символами и диаграммами, подобными тем, которые я 
видел 
на скалах в тоннеле подземного озера. Мы направились к дому и вошли в большие 
высокие двери. Внутри я увидел три саркофага из черного камня, украшенные 
рисунками и загадочными надписями. Они были открыты. При первом же взгляде на 
содержимое саркофагов у меня перехватило дыхание, я почувствовал сильную 
слабость.
   — Смотри, сын мой, — сказал один из аббатов, — это были боги, жившие в нашей 

стране, когда здесь еще не было гор. Они ходили по нашей земле, когда море 
омывало ее берега и другие звезды горели в небесах. Смотри и запоминай, ибо 
только посвященные видели это.
   Я повиновался; я был и очарован, и трепетал от страха. Три обнаженных тела, 
покрытых золотом, лежали передо мной. Двое мужчин и одна женщина. Каждая 
черточка их была четко и точно передана в золоте. Тела были огромны! Рост 
женщины превышал три метра, а более крупного из мужчин — четыре с половиной 
метра! У них были большие головы, слегка сходящиеся на макушке в конус, узкие 
челюсти, небольшой рот и тонкие губы, длинный и тонкий нос, правильные, глубоко 

посаженные глаза. Их нельзя было принять за мертвых, —казалось, они спят. Мы 
двигались осторожно и разговаривали вполголоса, словно боялись их разбудить. Я 
рассмотрел внимательно крышку одного из саркофагов — на ней была выгравирована 
небесная карта. Мои сведения об астрологии позволяли мне судить о расположении 
звезд, но то, что я увидел, никак не укладывалось в рамки моих знаний.
   Старший аббат повернулся ко мне и произнес:
   — Ты входишь в круг Посвященных. Ты увидишь прошлое и узнаешь будущее.
   Испытание будет очень тяжелым. Многие не выдерживали, многие умирали... Но 
выходили отсюда только те, кто прошел Испытание. Готов ли ты и согласен ли 
подвергнуться Испытанию?
   Я ответил, что я готов. Они подвели меня к каменной плите между саркофагами.
   Как мне было велено, я сел на плиту в позе лотоса — скрестив ноги, выпрямив 
спину и положив руки на колени ладонями вверх.
   На каждый саркофаг и на плиту поставили по зажженной палочке ладана. Один за 

другим монахи брали в руки масляные лампы и выходили. Когда они закрыли за 
собой