изображение 
души и сущности человека ни для одного тибетца не является непристойным или 
грязным. Эти два сплетенных нагих тела передают экстаз, сопровождающий союз 
Знания и Праведной Жизни.
   Я действительно ужаснулся, и это не может не ужасать, когда впервые в жизни 
увидел то, чему поклоняются христиане, — замученному и распятому на кресте 
Христу.
   Становится досадно, когда люди судят о других согласно собственным 
убеждениям. В храм Потала веками стекались со всех концов земли подарки Далай-
ламе. Для них были отведены специальные залы, в которых я простаивал часами. 
Интересно было установить при помощи психометрии тот глубокий смысл, который 
подносящие вкладывали в каждый подарок. И прежде всего — зачем посылался тот 
или 
иной подарок. Это была настоящая наука мотивации! Когда я угадывал значение 
какого-нибудь подарка, мой Наставник с помощью книги-справочника рассказывал 
действительную историю этого предмета. Мне было приятно слышать от учителя 
похвалу: — Совершенно верно, Лобсанг! Ты делаешь большие успехи!
   Прежде чем покинуть храм Потала, мы посетили один из подземных тоннелей.
   Только один. Остальные, объяснили мне, покажут в другой раз. С факелами в 
руках мы осторожно спускались вниз по своеобразной, казавшейся бесконечной 
скользкой лестнице. Над нами нависали глыбы горных пород. Тоннель был делом рук 

природы, а точнее, вулканического происхождения. На стенах виднелись фигуры 
странной геометрической формы и рисунки, сюжеты которых были мне непонятны. Мне 

не терпелось увидеть озеро, которое, как я слышал, находилось в конце тоннеля и 

простиралось на много километров. Наконец мы добрались до самого низа тоннеля, 
постепенно расширяющегося к выходу, который вдруг навис над нами своими скалами,
 
почти касаясь факелов. Через какие-то сто метров мы оказались у кромки воды — 
воды, какой я в природе еще не видывал. Вода застоялась и отливала 
непроницаемой 
чернотой — складывалось впечатление, что смотришь не в озеро, а в бездонную 
дыру. Никакой ряби, ни единого звука в мертвой тишине. Блики от факелов 
причудливо плясали на скалах.
   Что-то извивалось на отвесной каменной громаде. Я подошел ближе и увидел 
огромную золотую жилу длиной метров пять — семь. Высокая температура когда-то 
расплавила золото. Стекая вниз, оно застыло, как восковой наплыв свечи.
   Лама Мингьяр Дондуп нарушил тишину:
   — Это озеро простирается на шестьдесят километров и смыкается с рекой ЦангПо.
 
Много-много лет назад несколько отчаянных монахов построили плот, запаслись 
факелами, веслами и отправились в путь по подземной реке. Долго гребли они, 
проплыли много километров по неизвестным водам и наконец достигли того места, 
где подземное озеро сильно расширялось. Стены и своды нависавших скал исчезли 
из 
виду. Монахи не знали, в каком направлении плыть дальше.
   Слушая своего учителя, я представлял себя на плоту с отважными 
путешественниками.
   — Монахи растерялись, — продолжал лама Мингьяр Дондуп, — и не смогли 
сориентироваться. Вдруг плот накренило, резкий порыв ветра погасил факелы.
   Кромешная темнота окутала людей. Монахам почудилось, что демоны воды 
вцепились в их утлую посудину. Ухватившись за веревки, связывавшие плот, 
ослабевшие и оглушенные, монахи приготовились к гибели. Плот бросало из стороны 

в сторону, людей заливало водой, они продрогли до костей. А плот нырял и снова 
выпрыгивал из воды, как будто какой-то безжалостный гигант хотел вдоволь 
потешиться над несчастными, а затем предать их смерти. Сколько времени это 
продолжалось, монахи не знали, ибо вообще потеряли всякое представление о 
времени. Никакого просвета, со всех сторон темнота, словно гигантский черный 
шар, окружала их — на земле не бывает так темно. Кругом слышался грохот и 
скрежет. В довершение всех бед плот перевернулся. Трое монахов утонули, двоим 
удалось всплыть на поверхность и глотнуть воздуха. И в этот момент впереди 
показался слабый дневной свет. Волны и течение, наконец, вынесли их из 
подземелья. Чуть живые, все в синяках и кровоподтеках, добрались они до берега 
реки.
   Несколько часов пролежали монахи на земле без движения. Наконец, собравшись 
с 
силами, один из них приподнялся и посмотрел вокруг. То, что он увидел, едва не 
лишило его рассудка. Вдалеке вырисовывалась гора Потала. Рядом на зеленых лугах 

паслись яки.
   Сперва они подумали, что они мертвы и находятся на тибетских небесах. 
Послышались шаги: над ними склонился пастух. Он пришел подобрать пожитки с 
прибившегося к берегу неизвестного плота, но набрел на монахов. Убедившись, что 

перед ним действительно живые люди в разорванной в клочья одежде, он отправился 

в Поталу за носильщиками. С тех пор мало кто отваживался пускаться в столь