И вот теперь мое будущее предсказано. После суровых испытаний в семь лет я 
поступлю в монастырь, где получу профессию монаха-хирурга. Меня ожидают 
жестокие 
страдания, затем я покину родину и буду жить среди чужих и странных людей. Я 
потеряю все, начну все сначала, и в конце жизни меня ожидает большой успех.
   
   Гости постепенно расходились. Те, кто жил далеко, намеревались заночевать у 
нас и отправиться в путь утром. Другие со своими свитами отъезжали при свете 
фонарей. Они собрались во дворе, там слышался стук копыт, раздавались громкие 
голоса. Еще раз широко открылись тяжелые ворота, чтобы пропустить эту 
многочисленную компанию.
   Некоторое время до нас доносился топот, звон сбруи, затем постепенно все 
стихло. На землю опустилась ночная тишина.
   
   
   
   
   ГЛАВА 3 ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ДОМА
   
   В доме все еще царило большое оживление. Чай лился рекой, веселые гости, 
словно спохватившись, торопились расправиться с едой до наступления ночи. Все 
комнаты оказались занятыми, и мне негде было даже прилечь. Коротая время, я 
уныло бродил по двору, пиная камешки и все, что попадалось под ногу. Конец дня 
оказался безрадостным. Никто не обращал на меня никакого внимания: гости устали 

и были слишком счастливы, слуги устали и были слишком раздражены, никому не 
было 
дела до меня.
   — У лошадей и то больше сочувствия, — пробурчал я про себя и пошел спать к 
лошадям.
   В конюшне было тепло, приятно пахло свежее мягкое сено, но я долго не мог 
заснуть. Едва я начинал дремать, как меня либо толкала лошадь, либо будил 
какой-
то шум в доме. Постепенно шум стихал. Положив голову на локоть, я смотрел на 
улицу. Один за другим гасли огни, и вскоре только холодный блеск луны ярко 
отражался на заснеженных вершинах гор. Лошади спали — одни стоя, другие лежа на 

боку. В конце концов я тоже заснул.
   Проснулся я ранним утром от грубого толчка. До сознания не сразу дошли 
слова: 
— Вставай, Тьюзди Лобсанг, мне пора седлать лошадей, а ты тут разлегся так, что 

и пройти нельзя.
   Я неохотно поднялся и побрел в дом; хотелось есть. В доме опять все стояло 
вверх дном. Отъезжали последние гости. Мать переходила от группы к группе, 
обмениваясь прощальными любезностями. Отец обсуждал проекты благоустройства 
дома 
и сада. Он рассказывал одному из старых друзей о своем намерении привезти из 
Индии стекла для окон. В Тибете не было стекольного производства. Стекло 
ввозилось из Индии и обходилось очень дорого. На оконные рамы у нас натягивали 
промасленную бумагу; сквозь нее ничего не было видно, но свет она пропускала. 
Снаружи к окнам крепились тяжелые деревянные ставни, однако не против 
грабителей, а для защиты от песчаных бурь. Песчаная буря нередко поднимает в 
воздух не только песок, но и мелкий галечник, и разбивает любое незащищенное 
окно. Человеку она может нанести глубокие раны на лице и руках. Особенно опасно 

оказаться в пути в сезон больших ветров. Жители Лхасы всегда внимательно 
наблюдают за храмом Потала: не окутывает ли его черный туман? И тогда каждый 
мчится что есть духу под защиту крова, подхлестываемый, как бичом, порывами 
ветра. Но не только люди проявляют тревогу. Животные тоже начеку. Перед бурей 
иногда можно увидеть, как вместе с людьми несутся лошади и собаки. Интересно, 
что кошек буря никогда не застает врасплох. Что же касается яков, то им просто 
нечего бояться!
   Когда уехали последние гости, меня позвали к отцу: — Поезжайте на базар и 
купите все, что требуется. Тзу знает, что тебе необходимо.
   Я попробовал представить себе, что же мне необходимо. Деревянную миску для 
тсампы, кубок и четки. Кубок будет состоять из трех серебряных частей — 
подставки, собственно кубка и крышки. Деревянные четки должны насчитывать сто 
восемь тщательно отполированных бусинок. Священное число показывает также, 
сколько важных вещей монах должен держать у себя в голове.
   
   
   
   Мы отправились на базар — Тзу на своей лошади, я на пони. Выехав со двора, 
мы 
свернули направо, потом опять направо, миновали Поталу, свернули с кольца и 
оказались в торговых рядах. Я глядел во все глаза, как будто оказался здесь 
впервые. Но в глубине души я боялся, что этот мой приезд на базар окажется 
последним. Всюду шла бойкая торговля. Вот чай из Китая, вот ткани из Индии... 
Мы