ператорами. К Вителлию присоединились легионы, расположенные в Реции и 
Британии. Галлия признала его власть из страха, а Испания принуждена была к 
этому наместником Клувием Руфом. После этого Вителлий, располагавший теперь 
несметными силами и богатствами, поручил войну двум своим легатам: Фабию 
Валенту 
и Цецине, а сам проводил все время в праздности, роскоши и пирах (Тацит: 
*История"; 1; 60-62, 76). В апреле Отон был разбит в битве при Бед-риаке и 
покончил с собой. Тогда Вителлий двинулся в Рим. Всех сторонников Отона он 
простил, и даже полководцам сохранил определенные им должности. Сам он никого 
не 
преследовал, но и войску не препятствовал обогащаться по своему желанию. 
Рассыпавшись по Италии, его солдаты грабили кого хотели, словно находились в 
завоеванной стране. Это не могло прибавить Вителлию популярности. Да и в 
дальнейшем - чем ближе его узнавали, тем большим проникались к нему презрением.

Главным пороком нового императора была отвратительная, ненасытная страсть к еде.
 
Дороги, ведшие от обоих морей, дрожали под грохотом повозок, доставлявших все, 
что могло еще возбудить его аппетит. В городах устраивались пиры, своим 
великолепием разорявшие магистратов и истощавшие городские запасы 
продовольствия. Армия, двигавшаяся к Риму, теряла силы в распутстве и 
наслаждениях и все больше забывала воинскую дисциплину. Следом за Вителлием шли 

160 000 разнузданных и наглых солдат, еще больше войсковой прислуги и обозных 
рабов, выделявшихся своей развращенностью даже среди невольников, и свита, 
состоявшая из огромного количества официальных лиц и знакомых императора. Со 
всех сторон сбегались шуты, лицедеи, возницы, которых он встречал с радостью, 
многих приводившей в недоумение. Вся эта масса войск опустошала не только 
колонии и муниципии, но даже усадьбы земледельцев; нивы, уже колосившиеся новым 

урожаем, они вытаптывали, как будто шли по земле врага (Тацит: "История"; 2; 56,
 
57, 60, 62, 69, 71, 87). 

Еще более пышно отпраздновал он свое вступление в Рим. Пиры стали устраиваться 
по три, а то и по четыре раза в день, и Вителлий на каждом из них наедался до 
отвала. Его хватало и на завтрак, и на обед и на ужин, так как он каждый раз 
принимал рвотное. В один день он напрашивался на угоще-ние в разное время к 
разным друзьям, и каждому такое угощение обходилось не меньше чем в 400 000. 
Самым знаменитым был пир, устроенный в честь его прибытия братом: говорят, на 
нем было подано отборных рыб 2000 и птиц 7000. Но сам Вителлий затмил и этот 
пир, учредив такой величины блюдо, что только на серебро было потрачено миллион 

сестерциев. Здесь были смешаны печень рыбы скар, фазаньи и павлиньи мозги, 
языки 
фламинго, молоки мурен, за которыми он рассылал корабли и ко* рабельщиков от 
Парфии до Испанского пролива. Он не знал в чревоугодии ни меры, ни времени, ни 
приличия - даже при жертвоприношении, даже в дороге не мог он удержаться: тут 
же 
у алтаря хватал он и поедал чуть ли не на огне куски мяса и лепешек.

Правил он исключительно по прихоти и воле самых негодных актеров и возниц, 
особенно же отпущенника Азиатика. Впрочем, в своих привязанностях он был 
непостоянен и склонялся на сторону то одного, то другого. В делах не было 
никакого порядка, а сплошь и рядом царили произвол и взяточничество. Всех, кто 
подавал прошения о вознаграждении после смерти Гальбы, он велел разыскать и 
казнить. С тем же упорством он преследовал откупщиков, заимодавцев и менял, 
которые когда-либо взыскивали с него долг: вряд ли хоть кого-то из своих бывших 

кредиторов Вителлий оставил в живых. Одного из них, особенно злостно его 
преследовавшего, он велел заколоть немедленно у себя на глазах, случайно 
столкнувшись с ним на улице.

На восьмом месяце такого правления против Вителлия возмутились войска в Мезии и 

Панно-нии, а потом и за морем, в Иудее и Сирии: частью заочно, частью лично они 

присягнули Веспасиану, под началом которого находились легионы в Иудее. Чтобы 
сохранить верность остального народа, Вителлий не желал уже ни своих, ни 
государственных средств. Объявляя в Риме воинский набор, он обещал добровольцам 

после победы не только отставку, но даже награды, какие лишь ветераны получали 
за полный выслуженный срок Враги наступали по суше и по морю; Вителлий отправил 

против них с моря своего брата с флотом, новобранцами и отрядом гладиаторов, а 
по суше - полководцев и войска, победившие при Бетриаке (Светоний: "Вителлий"; 
12-15). Сам он продолжал предаваться роскоши и развлечениям, даже не помышляя о 

том, чтобы обеспечить себя оружием, закалять армию, обратиться к солдатам с 
речью, показаться народу. Укрывшись в тени своих садов, Вителлий не заботился 
н