езапно появились римляне, возглавляемые легатом Марком Катоном. Этот отряд 
еще 
до начала сражения Ацилий послал в обход позиций Анти-оха. На рассвете Катон 
внезапно напал на спавших этолийцев, сбросил их с горы и большую часть перебил. 

При виде римЛян в своем тылу, сирийцы в страхе побросали оружие и обратились в 
бегство (Ливий: 36; 8-12, 14-16, 18). Антиох, раненный камнем в лицо, с 
выбитыми 
зубами, страдая от нестерпимой боли, тоже обратился в бегство. Ни один отряд не 

попытался сдержать натиск римлян. Хотя для бегства не было никаких возможностей 

- ни дорог, ни троп, хотя глубокие болота и острые камни ждали тех, кто упадет 
или сорвется, все густым потоком хлынули через теснины и, страшась ударов 
вражеского меча, сами губили друг друга (Плутарх: "Катон"; 14). Римляне упорно 
преследовали врага, перебив и взяв пленными около 10 000 человек.

Антиох добрался до Халкиды, имея при себе не более 500 воинов.

Из Халкиды он немедленно отплыл на Теос, а оттуда в Эфес.

Переправившись через Геллеспонт, Антиох считал, что благополучно избежал 
опасности. Эту уверенность поддерживала в нем и большая часть его друзей. Но 
Ганибал, лучше знавший упорство римлян и их обычай вести войну до полного 
разгрома противника, твердил, что царю надо ждать римлян в Азии и готовиться к 
продолжению войны, которая только теперь и началась. Встревоженный Антиох 
приказал собирать боевые корабли, а сам переправился вновь на Херсонес, чтобы 
укрепить там гарнизон (Ливий: 36; 18-21, 41). Он привел Сест и Абидос в боевую 
готовность, а Лисимахию превратил базу для припасов и снаряжения. Сюда свезли в 

большом количестве оружие и запасы хлеба (Ап-пиан: 11; 21).

К весне 190 г. до Р.Х. Антиох собрал новую большую армию и выступил по 
направлению к Лерга-му, так как тамошний царь Эвмен II оказал римлянам большие 
услуги и вообще показал себя заклятым врагом Антиоха. Наибольший страх в новом 
царском войске наводили 4000 галльских наемников. Опустошив окрестности города, 

царь переправился в богатые адрамиттейские земли, где его воины тоже захватили 
богатую добычу. Сам Адрамиттей устоял, но несколько небольших городов были 
взяты 
сирийцами. Возвратившись после этого похода в Сарды, царь решил отправиться к 
Колофону, подступил к городу и начал осадные работы. Но тут пришло известие о 
разгроме сирийского флота у Мионнеса (Ливий: 37; 18-21, 26).

Новость эта сильно поразила Антиоха. Будучи от природы человеком легкомысленным,
 
с быстро меняющимся настроением, он совсем пал духом, считая, что против него 
действует злой рок. Поэтому он не только отступил от Колофона, но и приказал 
своим войскам покинуть Херсонес. Сирийцы ушли из Лисимахии прежде, чем успели 
встретиться лицом к лицу с неприятелем. Огромные запасы хлеба, оружия, деньги, 
машины - все было брошено там и в полной неприкосновенности досталось римлянам. 

Антиох не обратил никакого внимания и на жителей Лисимахии, сбегавшихся к нему 
с 
женами и детьми и с плачем заклинавших его не бросать их. Царь думал в этот 
момент только о том, как не допустить переправы римлян через Геллеспонт. Но, 
добравшись до Абидоса, он, словно пораженный божеством, и здесь ничего не 
сделал 
и поспешил уйти в глубь страны, не оставив на переправе никакой охраны.

Едва консул Сципион узнал об отступлении Антиоха, он стремительно занял 
Лисимахию, а затем так же спешно перешел через Геллеспонт. Он успел оказаться в 

Азии, раньше, чем это стало известно Антиоху (Аппиан: 11; 28-29). Но как только 

царь услышал о переправе неприятеля в Азию, он пришел в крайнее смущение, упал 
духом и решил отправить посольство к Сципиону для переговоров о мире. Выбрал он 

для этого византийца Гераклида, которому и поручил объявить римлянам, что 
уступает им города Лампсак, Смирну и Александрию, из-за которых и начата была 
война, равно и все другие города в Эолиде и Ионии, какие в настоящей войне 
держали сторону римлян, если римлянам желательно получить их. К этому Антиох 
добавил, что согласен покрыть половину военных расходов римлян (Полибий: 21; 
13). Сципион отвечал на это предложение так: если Антиох нуждается в мире, то 
он 
должен отказаться не только от ионийских и этолийских городов, но и от всей 
области по эту сторону Тавра; кроме того, он должен оплатить все расходы по 
этой 
войне, происшедшей из-за него (Аппиан: 11; 29). Таких условий Антиох, 
разумеется, не мог принять. Всякое упоминание о мире было оставлено, и царь 
в