Уолтона:

«Около полуночи ...два очень больших камня, весивших примерно по 30 фунтов, 
обычно лежавшие в кухне около дымохода, начали летать, как описано выше, между 
моей дверью и стеной в прихожей с небольшими промежутками во времени. Их 
громоподобный шум, должно быть, заставил людей подняться ко мне снизу (я уже не 
говорю о том, что он разбудил и меня). Они рассказали мне, что несколько картин 
сорвалось со стен, и вещи перемещаются по комнатам. Но постоянное громыхание, 
производимое этой огромной машиной поблизости, и дополнительное беспокойство, 
причиненное четырьмя кирпичами, лежавшими во внешней комнате с дымоходом, (один 
из тех, что использовались в ту воскресную ночь, как уже упоминалось), не 
позволили мне отдохнуть и принудили подняться с моей кровати».
Подобный случай убедил Чемберлена
«и других во мнении, что существуют такие существа, как ведьмы, и проявления 
колдовства или, по крайней мере, злонамеренные действия злых духов, в которые 
некоторые не очень верят, как в случаи с ведьмами, полностью отвергая как их 
действия, так и их существование. ...Тот, кто рассуждает таким образом об этих 
необычных происшествиях, наносит вред собственной душе и отвергает 
неопровержимые доводы, упорно пытаясь противостоять им, и в то же время 
смятенно подпадет под влияние учения демонов, духов и ведьм. Очевидно, что тот, 
кто это делает, бессознательно подрывает основы лучшей религии в мире».
Простейшее объяснение полтергейста в Нью-Хемпшире таково. Чемберлен был очень 
непопулярной личностью. Нью-Хемпшир в течение 50 лет находился в состоянии 
административного хаоса. Чемберлен был «секретарем» или правившим губернатором 
в течение 2 лет и ничего не сделал для прекращения беспорядков. Ливень из 
камней не был направлен против Уолтона, который просто принимал у себя 
Чемберлена. На самом деле бросание камней часто использовалось для выражения 
общественного недовольства.

Елизавета, закон 1563г.

С 1547 по 1563 гг. в законодательных уложениях Англии не существовало законов, 
направленных против колдовства. Но колдовство широко обсуждалось. Фактически 
наблюдался больший, чем прежде, интерес, и существовало множество концепций. 
Некоторые критики, например, Нотштейн, чьи взгляды разделяли Саммерс и Девис, 
приписывали взлет активности в борьбе против ведьм возвращению 472 сосланных 
протестантских лидеров (многие из которых стали епископами англиканской церкви 
или государственными деятелями), бывших свидетелями сожжений ведьм в таких 
известных центрах как Страсбург, Франкфурт, Цюрих, Женева и Базель. В проповеди 
перед королевой Елизаветой в Оксфорде, примерно в 1560г., епископ Джон Юэлл 
обрушивался
«на тех (я имею в виду ведьм и чародеев), число которых за последние несколько 
лет значительно увеличилось по милости Вашего величества. Я видел наиболее 
очевидные и явные знаки их греховности. Подданные Вашей милости подвергаются 
смертельным истязаниям, их цвет угасает, их плоть гниет, их речь бессвязна, их 
разум похищен. Вследствие чего Ваши несчастные подданные подают униженное 
прошение о том, чтобы был принят закон против подобных преступников и 
определено им должное наказание».
Кеттридж, сводивший к минимуму влияние протестантского экстремизма, указывал, 
что формулировки закона 1563г. точно повторяли закон Генриха VII. Более того, 
первые попытки установить контроль над колдовством были предприняты уже в 
законе от 1559г. при королеве Марии, когда католические епископы еще удерживали 
власть. И действие этого закона было приостановлено лишь в связи с народными 
волнениями, возникшими при принятии Закона о подчинении церкви государства и 
Закона о главенстве англиканской церкви. Однако и кальвинисты, и католики были 
одинаково неутомимы в сражении с дьяволом и его ведьмами. Большинство 
приговоров за колдовство во время правления Елизаветы было вынесено в Эссексе, 
где один из кальвинистов, охотившихся за ведьмами, однажды пожаловался, что 
«наше светское наказание за колдовство слишком незначительно».
Очевидно, что духовенство всех уровней не сопротивлялось принятию закона, 
наказывающего за чародейство, и было склонно к его богословской поддержке. 
Синод англиканской церкви, как «третья сторона», встретился с членами Палаты 
лордов и общин на открытии сессии парламента в 1563г. и выступил с предложением,
 чтобы «были назначены болезненные, суровые наказания, включая смертную казнь, 
для ведьм, чародеев, волшебников, колдунов и им подобных». С 1550г. вопросы о 
колдовстве включались в программы епископских инспекционных поездок. В одном из 
опросных листов церковным старостам и прихожанам задается вопрос: «Знаете ли вы 
кого-нибудь, кто использует чары, колдовство, магию, вызывание духов, ведовство,
 предсказание будущего или любые другие искусства или представления, 
распространяемые Дьяволом и особо пагубные для женщин во время родовых мук?»
Однако представляется более вероятным, что основной толчок к принятию закона 
исходил от Тайного совета и носил политический характер. Опасность для 
английского правительства, так же как и для Римской империи, заключалась не в 
мелких действиях, приносящих вред скоту или людям, а в весьма реальной угрозе 
политического прогнозирования. Только за год или два, предшествующих принятию 
закона, 9 человек были подвергнуты пыткам в Вестминстере перед Королевским 
судом за вызывание духов и чародейство. Они признались в злодеяниях и были 
приговорены к стоянию у позорного столба и клятве «избегать подобных действий в 
будущем».
С другой стороны, Хатчинсон в «Historical Essay» (1720) отмечает осуждение за