Некоторое время спустя, когда у Анны Торн, молоденькой служанки Гардинера, 
начались припадки в связи с тем, что она увидела «маленькую старую женщину, 
лицо которой было закрыто капюшоном», этой женщиной не мог быть никто иной, 
кроме В.
Оказалось, что Анна была околдована «беговым заговором». Несмотря на вывихнутое 
колено, Анна бежала без оглядки с удивительной быстротой и достаточно долго, 
пока не повстречалась с В.
На вопрос, куда она бежит, Анна ответила: «К Крамеру за хворостом, чтобы 
развести огонь».
«У Крамера нет хвороста, — ответила старая женщина в накидке для верховой езды. 
— Здесь достаточно хвороста, иди к тому дубу и собери его».
Когда Анна собрала охапку, ведьма, как она утверждала, велела ей снять платье и 
фартук и завернуть хворост в одежду, дав ей большую булавку, чтобы скрепить 
вязанку. Анна прибежала домой наполовину обнаженная и сказала: «Я обнажена и 
обесчещена».
Спустя несколько дней в тюрьме В. обыскали на предмет ведьминской метки, и, под 
давлением местного священника, она призналась, обвинив трех других женщин 
(которых позже освободили). Затем она была задержана до суда присяжных. 16 
свидетелей, включая 3 священников, дали показания против нее. У нее под 
подушкой была обнаружена магическая мазь, сделанная из перетопленного трупного 
жира, а в ее доме были найдены странные пироги из перьев. Несмотря на яростную 
оппозицию духовенства, суд отказался выдвигать какие-либо другие обвинения, 
кроме «тесного общения с дьяволом в облике кота». На основании этого обвинения 
присяжные заседатели возобновили заседание, чтобы признать ее виновной. 
Выездной судья Джастис Пауэлл, возможно, придерживавшийся указаний главного 
судьи Хол-та, сделанных несколькими годами ранее, препятствовал присяжным 
заседателям, хотя ему и пришлось подписать приговор. Ему удалось добиться 
отсрочки, и В. была вскоре оправдана. Она приобрела дружеское расположение 
местного дворянина, который выделил ей маленький домик, где и прожила без 
дальнейших эксцессов до своей смерти в 1730г.
Интересное дополнение к данному суду, проливающее некоторый свет на феномен 
девичьей одержимости, связано с главным свидетелем против В. — служанкой Анной 
Торн. У нее были припадки, ее беспокоили видения дьяволов в облике котов, ее 
рвало булавками. Доктор приказал ей мыть лицо и руки дважды в день, и чтобы во 
время ее выздоровления за ней присматривал «молодой парень, охочий до девок». 
Молодой человек оказался эффективным лекарством против истерик Анны, и вскоре 
эти двое счастливо поженились.

Висконти, Джироламо (Хиеронимус Висекомес) (?- ок. 1477)

В «Little Book on Witches» (рукопись примерно 1460г.) В. одним из первых 
поддержал веру в колдовство. Происходил из известной миланской семьи, был 
профессором логики в Миланском университете (1448) и главой доминиканцев 
Ломбардии (с 1445). Несомненно, был инквизитором в Комо, производившим массовые 
сожжения ведьм, отмеченные в «Malleus Maleficarum». Свою книгу В. написал, 
чтобы доказать, во-первых, реальность колдовства (включая перемещения и оргии 
на шабаше) и, во-вторых, еретичность колдовства. То, что ведьмы могли быть 
психически неуравновешенными — для него не было оправданием; уже то, что они 
верили в свои заблуждения, являлось достаточным основанием для сожжения. Тех же,
 кто защищал ведьм, следовало отлучать от церкви.
В. подготовил почву для принятия «Malleus Maleficarum», также как это сделали 
Нидер (1435), Винегги (1450), Жакье (1458), А. де Спина (1459), Маморус (1462), 
Виньяти (1468), Бергамо (1470) и Винсент (1475).

Вогстаф, Джон (?-1677)

Забытая в наше время книга В., критиковавшая веру в колдовство, при его жизни, 
в конце ХУИв. выдержала два издания за два года. Спустя 34 года после его 
смерти память о нем еще была свежа, и книга «The Question of the Witchcraft 
Debated» была переведена на немецкий язык. В. получил образование в Оксфорде, 
удачно унаследовал поместье сво-еро Дяди в Дербишире, где «посвятил себя 
изучению политики и наук». К несчастью, В. мало писал и умер молодым, подорвав 
здоровье «продолжительным употреблением крепких напитков».
Егo книга обширна и превосходна, а многие страницы непревзойденны. Однако ее 
затмевают оккультные сенсации Гланвиля, Бакстера, Мазера или даже Эрика 
Касабона, который опровергал В. Но его откровенность заставляет усомниться даже 
самых легковерных:
«Очевидно, что кровь человека не должна быть такой дешевой и не должна так 
легко проливаться теми, кто, под именем Господа, потакает чрезмерным страстям и 
честолюбивым намерениям; поскольку бесспорно, что в этом подлунном мире нет 
ничего столь же священного, как жизнь человека, о сохранении которой особенно 
радеют все формы правления и политики, законы и магистраты».
Следующие ремарки снова подчеркивают ужасы преследований, о которых так часто 
умалчивали сторонники охоты на ведьм:
«Без содрогания и ужаса я не могу думать об огромном количестве людей разных 
времен и стран, которые были принесены в жертву этой беспощадной доктрине. 
Тысячи, сотни тысяч одних лишь зарегистрированных смертей, причем многие здесь 
умерли не простой смертью, но испытав ужасные, исключительные пытки. Но как 
много еще и тех, кого постигла та же участь, но о ком не сохранилось памятных 
записей».