Заговор от ратных орудий. Летел орел из-за Хвалынского моря, разбросал кремни и 
кремницы по крутым берегам, кинул громовую стрелу во сыру землю. И как 
отродилась от кремня и кремницы искра, от громовой стрелы - полымя, и как 
выходила грозная туча, и как проливал сильный дождь, что им покорились и 
поклонились селитра, порох смирным смирнехонько. Как дождь воды не пробил, так 
бы меня (такого-то) и моего коня искры и пули не пробивали, тело мое было бы 
крепче белого камня. И как отводы камни отпрядывают и пузыри отскакивают, так 
бы от ратных орудий прядали от меня стрелы и порох-селитра. Слово мое крепко!
Заговор на желез о, уклад, сталь, медь. Мать сыра земля, ты мать всякому железу,
 а ты, железо, поди в свою матерь землю, а ты, древо, поди в свою матерь древо, 
а вы, перья, подите в свою матерь птицу, а птица полети в небо, а клей побеги в 
рыбу, а рыба поплыви в море; а мне бы, рабу (такому-то), было бы просторно по 
всей земле. Железо, уклад *, сталь, медь, на меня не ходите бороться ушми и 
боками. Как метелица не может прямо лететь, так бы всем вам немочно ни прямо, 
ни тяжело падать на меня и моего коня и приставать ко мне и моему коню. Как у 
мельницы жернова вертятся, так бы железо, уклад, сталь и медь вертелись бы 
кругом меня, а в меня не попадали. А тело бы мое было от вас не окровавлено, 
душа не осквернена. А будет мой приговор крепок и долог.
Заговор ратного человека, идущего на войну. Выкатило красное солнышко из-за 
моря Хвалынского, выходил месяц из-под синя неба, собирались облака издалека, 
собирались сизы птицы во град каменный, а в том граде каменном породила меня 
мать родная (такая-то), а рожая, приговаривала: будь ты, мое дитятко, цел и 
невредим от пушек, пищалей, стрел, борцов, кулачных бойцов, бойцам тебя не 
требовать, ратным орудиям не побивать, рогатиною и копьем не колоть, топором и 
бердышем не сечь, обухом тебя не бить - не убить, ножом не уязвить, старожилым 
людям в обман не вводить, молодым парням ничем не вредить, а быть тебе перед 
ними соколом, а им - дроздами. А будь твое тело крепче камня, рубаха крепче 
железа, грудь крепче камня Алатыря**; а будь ты: в доме добрым отцом, во поле - 
молодцом, в рати - удальцом, в миру - на любование, на брачном пиру - без 
малого ухищренья, с отцом с матерью - во миру, с женою - во ладу, с детьми - во 
согласии. Заговариваю я свой заговор матерним заповеданьем; а быть ему во всем, 
как указано, во веки ненарушимо. Рать могуча, мое сердце ретиво, мой заговор 
всему превозмог.

* Уклад - сталь, которою укладывают или наваривают лезвия.
* * Алатырь, алабырь - загадочный камень, поминаемый в сказках и заговорах.

Днем Егория или Юрия вешнего называли 6 мая крестьяне (23 апр. по ст. стилю). 
(Есть еще и Егорий зимний - 9 декабря). В Егорьеву неделю прилетали ласточки, 
запахивали пашню и первый раз выводили скот на летний выпас, т. к. на Егория 
из-под спуда зеленую траву выгоняет. В народе говорили: "Пришел Егор - весне не 
уйти". Пекли фигурки скота из теста (для приумножения и охраны скотины), а 
коней кормили крестами, испеченными в Крещенье. Скотину выгоняли в поле вербой 
- символом роста и здоровья, сохраняемой с вербного воскресенья, и 
приговаривали: "Принеси, верба, здоровья; как верба растет, так и ты расти!".
Егорьев день чтился на Руси как приход весны-красавицы, хотя и потеснил его 
рожденный в чужих землях первомайский праздник. Не бывает весны на Святой Руси 
без Егорья.
В этот день особое внимание уделялось пастухам - их окатывали водой, чтобы "во 
все лето не спали". Обряд был живой, смешной, веселились и крестьяне, и 
"окаченные" пастухи, которых затем угощали мирской яичницей и одаривали холстом 
и деньгами.
Устраивалось и семейное пиршество, на котором съедался первенец из стада. 
Впрочем, пастухи - пастухами, но основные надежды все-таки возлагались на 
святого Егория. Считалось, что в этот день он объезжает леса и поля и дает 
каждому зверю приказ - чем тому кормиться. Все звери, вся живая тварь - у 
Егория под рукой. Волк - Юрьева собака. Без Юрьева наказу и серый сыт не будет. 
Юрию молились и о сохранении скота. Жила поговорка: "В поле стадо гонять и 
Егорья окликать". А окликали его так: "Мы вокруг поля ходили, Егорья окликали, 
Макарья величали. Егорий ты наш храбрый, Макарий преподобный! Ты спаси нашу 
скотину в поле и за полем, в лесу и за лесом. Под светлым под месяцем, под 
красным солнышком, от волка от хищного, от медведя лютого, от зверя лукавого!".
Роса, выпадающая в этот день, считалась прекрасным средством для укрепления 
здоровья и борьбы с порчей. Говорили: "Будь здоров, как Юрьева роса". Впрочем, 
ранняя Юрьева роса, собранная до захода солнца, вредна для скота, и ею 
пользуются злые знахари. В этот день народ валялся и катался по нивам, по росе 
- набирался здоровья. На Юрья дождь, гречи род. Сена достает: у дурня - до Юрья,
 у разумного - до Николы. До святого Юрья корм есть и у дурня. На Егорья роса, 
будут добрые проса. Ясное утро на Юрья -ранний сев; ясный вечер - поздний. В 
канун Юрьева дня высаживали на гряды лук, а про капусту говорили:
"Сей рассаду на Егория, будет капусты доволье, щей вдоволь".
В Юрьев день тяжелее всего приходилось людям сварливым. В этот день крайне не 
рекомендовалось браниться. По поверью, Святой мог покарать за ссоры и ругань в 
его день зело жестоко - убить молнией.
В Юрьев день проводились сельские гулянья, и он же служил сроком наймов полевых 
работников. Крестьяне ориентировались по Юрьеву дню и говорили: "А это было до 
Юрьева дня - кажись, на Юрьев день случилось". И, наконец, Юрий вешний полевые 
работы начинает, а Юрий зимний кончает.
Вы давным-давно заметили, что обряды издревле "поселились" в деревнях, откуда и 
пошла земля русская.