бы раз уколоться или выкурить косячок. Мне тяжело; хотелось бы выйти, поболтать 

с кем-нибудь.

27 июня. Вчера встретил у подъезда Б. Он спрашивал меня, не могу ли я продать 
ему опиум. Я ответил, что у меня нет и это меня уже не интересует. Он угостил 
меня косяком, я отказался.

Вечером ко мне пришла его девчонка, хотела, чтобы я немедленно пошел к ней. У 
нее ломка, а Б. она нигде не может найти. Я знаю, что такое ломка, поэтому 
пошел, хотя и неохотно, чтобы сделать ей укол, потому что она боится иглы и не 
может попасть себе в вену.

В квартире я застал Б. и несколько других наркоманов. Они готовили опиум. Двое 
из них на моих глазах сделали себе укол, это же они предложили сделать и мне. 
Они хвастались, что опиум из Турции, а это то, что надо. Я понял, что все это 
представление в мою честь, потому что я начал лечиться. Они не хотели меня 
потерять.

Это были самые тяжелые минуты в моей жизни. С одной стороны, я хотел вылечиться,
 
а с другой - мне чертовски хотелось еще хотя бы раз поймать кайф, чтобы было 
так 
же хорошо, как после первого укола. У меня был выбор.

Б. со шприцем, наполненным черной жидкостью, подошел ко мне и сказал, чтобы я 
приставил руку. Как в кино, я увидел свою жизнь и себя, духовно-неустойчивого и 

физически разрушенного. Эта картина потрясла меня. Я уже не хочу мимолетных 
иллюзий, не хочу умереть молодым.

Я выхватил шприц и бросил его на пол. Шприц разбился на сотни осколков. Одна из 

девчонок изумленно смотрела, как по полу разливается "драгоценная черная 
жидкость", и вдруг начала истерично кричать: "Убей его! Он сошел с ума!"

Я вырвался из их рук и выбежал из дома. Я боялся обернуться, потому что мне 
казалось, они за мной гонятся. Мне было страшно. Наконец, я добрался до дома и 
обессиленный рухнул на кровать.

Утром я проснулся уставшим, но с некоторым облегчением. Я чувствую, что одержал 

очень важную победу, победу над самим собой.

17 июля. Потихоньку прихожу в себя. Два раза в неделю хожу к врачу на 
собеседование. Эти беседы много для меня значат. Но пути в клинику я стараюсь 
обойти стороной места, где я мог бы встретить кого-нибудь из старых приятелей.

Я начал отвечать на телефонные звонки. Часто звонят наркоманы и спрашивают, 
есть 
ли у меня наркотики на продажу или, может, я хотел бы что-то купить. Некоторые 
напрямую приглашают "на иглу", другие с намеком - послушать музыку. Они не дают 

мне скучать. Особенно упорен И.М., который пытается меня убедить, что 
вылечиться 
невозможно, что я сам себя обманываю и когда-нибудь снова возьмусь за старое.

Есть и такие, что мне угрожают или проверяют меня, представляясь милиционерами 
и 
требуя информации о каком-нибудь из наркоманов. Они также звонят моей матери и 
угрожают, что убьют меня.

10 октября. Лечение продолжается успешно. Я не колюсь уже несколько месяцев и 
регулярно беседую с врачом, провокации наркоманов постепенно становятся менее 
назойливыми. Видимо, они наконец-то поняли, что я упрямый. Только теперь я 
начал 
понимать слова одной девушки, с которой лечился два года назад: "Не обольщайся, 

наркоман может быть твоим другом только тогда, когда у тебя есть товар. Ты 
делишься с ним, и вы вместе купаетесь в одном дерьме. Если ты попробуешь 
выбраться из их общества, они сделают все, чтобы ты к ним вернулся. Запомни 
железное правило: наркоман быстрее даст наркотик тому, кто лечится, чем тому, у 

кого ломка".

12 октября. Врач сказал, что я уже практически вылечился. Я нашел себе работу, 
приступаю завтра. Я, наверное, счастлив, потому что начинаю новую главу своей 
жизни. Одновременно я дописываю последние строки и навсегда закрываю эту 
печальную тетрадь, полную яда и несчастья, моля Бога о том, чтобы это никогда 
не