счет других? К какому доводу ты прибегаешь, оскорбляя Бога, к Коему спешишь
на Суд, которого тебе нужно бояться, коль благоволишь своим родным,
обогащая их награбленным у бедняков? Кто не посмеется над тобой, услышав о
твоих надеждах на то, что другие будут милостивее к тебе, чем ты сам к
себе? Ты надеешься на милость своих родных, делая их наследниками
неправедного богатства, им оставляя имение, принадлежащее другим и
приобретенное грабежом. Лишая бедняков жизни, отбирая у них их добро, из-за
чего они нуждаются в прддержке, ты в их лице вновь замышляешь убить Христа,
о чем Он Сам сказал: Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих
меньших, то сделали Мне (Мф. 25, 40). Что же ты, чрезмерно благоволящий к
своим [родным ], но в то же время проявляющий жестокость по отношению к
себе и к Богу,— что же ты ждешь от праведного Судии, к Которому волей-
неволей торопишься и Который потребует отчета не только о вымогательствах,
но и о пустословии? Кто, заботясь об отмщении, сразу же покарал первых
людей? Адам согрешил лишь однажды, и его грех, сравнительно с нашими, был
весьма легким, о чем напоминает блаженный Иероним36. Адам никого не
притеснял насилием и ничего не отнимал у другого; он лишь вкусил от плода,
который мог бы вырасти снова. Карая за такое легкое нарушение и
распространяя всю полноту кары на адамово потомство, Господь предупреждает,
что может быть сделано за более тяжкие прегрешения. Пример богача, которому
Господь сказал, что он попадет в ад не потому, что похитил чужое, а потому,
что не уделил нуждающемуся Лазарю из состояния» которым сам богач законно
владел,— этот пример ясно показывает, какому наказанию подвергнутся те, кто
ворует чужое, если осужден и погребен во аде тот, кто не роздал своего
собственного добра. Память о тебе будет похоронена вместе с тобой, и, как
только высохнут слезы тех, кто шел за твоим гробом (а по слову ритора
Аполлония: Ничто не высыхает быстрее слез37), жена твоя немедленно
приготовится вступить в новый брак, чтобы предаваться похоти с новым мужем;
все это — результат награбленного богатства, которое ты ей оставил; и когда
твое тело еще будет на земле, она уже согреет постель для другого. Из-за
тебя, несчастного, горящего в пламени геенны, они сплетут объятия. Того же
нужно ожидать и от сыновей твоих.
Но если кто-то, быть может, спросит: почему, вспоминая о тебе, они не
вступаются за тебя своими милостынями, ибо, кажется, по многим причинам они
могут защитить тебя? Вот что они могли бы ответить: «Он не желал быть
милостивым к себе. Как же глупо надеяться на благосклонность других и
другим доверять спасение своей души, о чем прежде всего должен был
заботиться сам! Кто же, он полагал, более милостив к себе, кроме себя
самого? Жестокий к себе, от кого же он жаждал милосердия?» Они могут,
наконец, в оправдание своей алчности сказать: «Мы прекрасно знаем, что
оставленное нам состояние не позволяет нам творить милостыню». Тот, кто
согласится с этим, вызовет смех. Они и будут смеяться! Заставляющий
ограбленных бедняков плакать сейчас — в вечности заплачет сам.
Кто-то, желая скрыть свое небрежение не к Богу, но к людям, говорит в
оправдание своих грехов: тех, кого мы обобрали, так много, что мы не в
состоянии всех их узнать и найти. Потому они, не предпринимающие к тому
каких-либо усилий, подвергаются такому апостольскому суждению: А кто не
разумеет, пусть не разумеет (I Кор. 14, 38). Они не находят тех, кого
ограбили, так как не ищут; да отыщет их десница Божия, которую они
презрели. Отчего и написано: Десница Твоя найдет [всех} ненавидящих Тебя
(Пс. 20, 9). И тот же Пророк, произнеся эти слова, ужаснулся и, нигде не
находя никакого пристанища, сказал: Куда пойду от Духа Твоего, и от лица
Твоего куда убегу? Взойду ли на небо — Ты там; сойду ли в преисподнюю — и
там Ты (Пс. 138, 7—8). И так как в большинстве случаев священники алчны не
меньше, чем народ,— ведь, по слову пророка: «Н что будет с народом, то и со
священником» (Ос. 4,9),— то многих умирающих совращает жадность
священников, которые обещают им лжеспасение при условии, что те пожертвуют
им свое имение и купят мессы, которых даром никогда не допросились бы.
Известно, что на этот товар у них существует определенная цена — за одну
мессу 1 денарий, а за одну годовую — 40. Они советуют умирающим не
возвращать награбленное, а пожертвовать его, вопреки написанному:
Предлагать жертву деньгами, принадлежащими беднякам, все равно что
жертвовать сыном в присутствии отца,— ведь убийство сына на глазах отца
более мучительно, чем убийство, которого он не видел; принесение в жертву
сына — то же самое, что класть на жертвенник имущество (substantia)
бедняков, ради чего он положил жизнь. Истина предпочитает жертве
милосердие: Научитесь, что значит: «милости хочу, а не жертвы» (Мф. 9, 13).
Итак, сохранять награбленное хуже, чем пренебречь милостью. То есть
отобрать у бедняков принадлежащее им хуже, чем не использовать нашего
состояния, как мы о том напомнили выше на примере осуждения богача.

О благодатном покаянии

Рассказав о безуспешном покаянии, нам нужно рассмотреть благотворное
покаяние более тщательно, тем более что оно спасительно. Именно к этому
Апостол приглашает упрямца, бесстрашно ожидающего Божьего Суда: Или
пренебрегаешь богатство благости, кротости и долготерпения Божия, не
разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию? (Рим. 2,4). Из этих слов
ясно, в чем состоит спасительное покаяние, проистекающее скорее из любви к
Богу, чем от страха перед Ним, и Он прозрачно говорит, что страдаем мы от