огромный прирост преступности, до 1983 г. максимальный годовой прирост в 1966 г.
 составлял 18,1%, средние же колебания преступности были ± 5%). С начала 90-х 
гг. по 1994 г. искусственная латентность в России находилась на «приемлемом» 
уровне. Затем вновь начался ее рост. Об этом свидетельствуют несколько 
обстоятельств.
  Во-первых, уровень раскрываемости преступлений. Средний для европейских стран 
уровень раскрываемости 40-46% (1988 г.: во Франции – 40,3%, в Великобритании – 
32,0%, в ФРГ – 45,8%; 2000 г.: в Дании – 19%, в Финляндии – 58%, в Норвегии – 
30%, в Швеции – 19%). Уровень раскрываемости в СССР свыше 90-95% (1980 г. – 95,
4%, 1982 г. – 95,9%, 1984 г. – 90,2%) был заведомо нереален, «липовый». Впервые 
правдоподобный показатель 46,9% достигнут в России в 1992 г., что 
свидетельствовало об относительно достоверной регистрации преступлений. «Рост» 
раскрываемости, начавшийся в 1993 г. (50,6%), до 75,6% в 2000 г. мог быть 
достигнут только за счет массового сокрытия от регистрации «глухарей», 
«неочевидных», заведомо неперспективных для раскрытия преступлений. Правда, 
после соответствующего признания министра внутренних дел Б. Грызлова уровень 
раскрываемости к 2002 г. несколько понизился, однако о существенном изменении 
ситуации с искусственной латентностью говорить пока не приходится.
  Во-вторых, как показывают результаты виктимологических исследований в 
Санкт-Петербурге, при «сокращении» статистических показателей преступности в 
1994-1997 гг. количество жертв преступлений в городе не сокращается, а 
возрастает (в 1991 г. – 12% опрошенных, в 1994 г. – 26%, в 1998 г. – 26%, в 
1999 г. – около 27%).
  В-третьих, по мировым данным, умышленные убийства как преступления с 
относительно низкой латентностью и относительно стабильной динамикой, являются 
важнейшими индикаторами криминальной ситуации, репрезентируя (представляя) 
состояние преступности в целом. Например, удельный вес (доля в %) умышленных 
убийств в структуре преступности в течение многих лет составлял: в Дании, 
Норвегии, Швеции 0,01-0,03%, в Канаде, Финляндии, Франции, ФРГ 0,06-0,07%, в 
Венгрии, Италии, США, Японии 0,12-0,23% и т. д. В России в течение 1985-1992 гг.
 умышленные убийства составляли 0,70-0,85% и лишь в 1993 г. этот показатель 
вырос до 1,04%, а в 1994 г. – до 1,2%, т. е. в 1,6 раза (в последующие годы 
удельный вес убийств также выше 1%). Отмеченные «отклонения» могут быть 
объяснены как результат значительного уве-личения латентной массы преступлении*.

   * Подробнее см.: Гаврилов Б. Я. Способна ли российская статистика о 
преступности стать реальной? // Государство и право, 2001. № 1. С. 47-62; 
Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировой криминологический анализ. С. 125-141.

  
  Пограничная латентность – следствие юридической ошибки, заблуждения. 
Правоохранительным органам известно о событии, но оно ошибочно воспринимается 
как непреступное. Например, в результате ошибочного заключения пожарной 
инспекции факт пожара расценивается как самовозгорание, а в действительности 
имел место поджог. Или хорошо замаскированное убийство воспринимается как 
самоубийство или несчастный случай.
  Латентность существует во всех странах, но ее масштабы и соотношение видов 
существенно зависят от профессионализма и добросовестности работы полиции, а 
также от уголовной политики государства.
  Существует много способов и методик определения уровня латентности различных 
видов преступности*. Выше уже назывались виктимологические опросы и 
«самоотчеты». Нередко используется метод экспертных оценок, когда специалисты в 
той или иной области на основе профессиональных знаний отвечают на вопрос о 
предполагаемом уровне латентности определенного вида преступлений. Возможно 
уточнение латентной преступности в результате специальных экономических, 
бухгалтерских, технологических исследований. Так, изучая расход электроэнергии, 
сырья, промышленных вод на предприятии и сравнивая эти данные с выпущенной 
продукцией, можно определить размер хищений готовой продукции.
   * Подробнее см.: Горяинов К. К. Латентная преступность в России: опыт 
теоретического и прикладного исследования М., 1994; Шнайдер Г. Й. Криминология. 
С. 124 – 146.
  
  Проблема латентной преступности тесно связана с задачей определения реального 
состояния преступности в стране, регионе.
  
§ 4. Состояние преступности в современном мире
  
Основные мировые тенденции преступности
  
  Начиная обзор состояния преступности и основных тенденций ее изменений, 
необходимо еще раз напомнить, что мы можем судить только о зарегистрированной 
ее части, а потому любые наши суждения будут носить относительный, 
ориентировочный характер. С другой стороны, нельзя совсем пренебречь имеющимися 
данными уголовной статистики и, по возможности, результатами исследований, ибо 
они составляют необходимую эмпирическую базу для теоретических рассуждений.
  Криминологический анализ мировых и отечественных тенденций преступности 
достаточно полно отражен в работах В. В. Лунеева – в серии статей и монографии*.
 Поэтому мы можем ограничиться лишь самыми общими сведениями и комментариями.
   * Лунеев В. В. Преступность XX века: Мировой криминологический анализ. М., 
1997.