Девиантность подростков: Теория, методология, эмпирическая реальность. СПб., 
2001; Салагаев А. Международные правонарушения и делинквентные сообщества 
сквозь призму американских социологических теорий. Казань, 1997.
   ** Ворошилов С, Гилинский Я. Военная девиантология. Кишинев, 1994; Клепиков 
Д. В. Дедовщина как социальный институт: Дис. ... канд. соц. наук. СПб., 1997; 
Вагин В. С, Клепиков Д. В. Девиантное поведение военнослужащих. СПб., 1998; 
Тюриков А. Г. Регулирование девиантного поведения военнослужащих как функция 
военно-социальной организации. М., 2000; Он же. Военная девиантология: Теория, 
методология, библиография. М., 2001.
   
  
  По инициативе Б. Левина, возглавлявшего секцию (комитет) социологии 
отклоняющегося поведения Советской социологической ассоциации, проводились 
Всесоюзные конференции по проблемам социальных девиаций в Черноголовке 
(Московская обл., 1984), Уфе (1986), Суздале (1987), Бресте (1988), Душанбе 
(1989), а с 1990 г. – Международные конференции в Москве, привлекавшие большое 
количество зарубежных исследователей. В 1996 г. в Санкт-Петербурге состоялась 
Международная конференция «Девиантное поведение и социальный контроль в 
посттоталитарном обществе», а в 1997 г. – «Насилие в современном мире». В 
петербургских конференциях принимали участие коллеги из Венгрии, Германии, 
Грузии, Латвии, Литвы, Польши, Франции, Швеции, Эстонии.
  Вообще в 90-е гг. начинается активное взаимодействие российских и зарубежных 
девиантологов – участие в конференциях, совместных исследовательских проектах, 
в работе 29-го исследовательского комитета Международной социологической 
ассоциации, включая выступления на Международных социологических конгрессах в 
Билефельде (Германия, 1994), Брисбене (Австралия, 2002). Однако это лишь первые 
шаги на долгом и нелегком пути вхождения в мировую науку.
  С конца 90-х гг. расширяется география девиантологических центров в самой 
России. Хорошо известны труды Казанского университета*. Всероссийскую 
конференцию «Девиантология в России: история и современность» организовал в 
2003 г. Тюменский юридический институт МВД РФ. В Тюмени же работает автор 
оригинальных трудов С. Г. Ольков**.
   * Салагаев А. Указ. соч.; Комлев Ю. Ю., Сафиуллин Н. X. Социология 
девиантного поведения: вопросы теории. Казань, 2000.
   ** Ольков С. Г. Общественные болезни. Тюмень, 1996; Он же. Биосоциальная 
механика, общественная патология и точная юриспруденция. Новосибирск, 1999
  
  Каковы же главные результаты развития отечественной социологии девиантности и 
социального контроля?
  1. Освоены достижения мировой и отечественной социологии. Из 
узкодисциплинарных (криминологических, наркологических, суицидологических, 
сексологических и пр.) исследований отдельных проявлений социальных девиаций 
выросла и сформировалась специальная социологическая теория – девиантология. 
Это позволило изучать и объяснять различные формы позитивных и негативных 
девиантных проявлений с общих, системных позиций, как проявления единых 
закономерностей и механизмов социального бытия*.
   * Гилинскип Я., Раска Э. О системном подходе к отклоняющемуся поведению // 
Известия АН Эстонской ССР. 1981. Т. 30. Общественные науки. № 2.
  
  2. Так называемое девиантное поведение рассматривается не как патология, а 
как естественный и необходимый результат эволюции социума, как дополнительные 
(в боровском смысле) конформным формы жизнедеятельности. «Отклонение» не есть 
объективная характеристика вполне определенных видов поведения, а лишь 
следствие соответствующей общественной оценки (конвенциальность «нормы» – 
«отклонения»).
  3. Следовательно – и это очень важно для стратегии и тактики социального 
контроля! – принципиально невозможно «искоренить», «ликвидировать», 
«преодолеть» негативные девиации и отдельные их виды. Речь может идти лишь об 
адекватных способах и методах регулирования, управления ими (в целях 
оптимизации, минимизации, гармонизации и т. п.).
  4. В результате многочисленных эмпирических исследований на территории 
бывшего СССР и России получены и продолжают накапливаться взаимопроверяемые, 
дополняющие и уточняющие друг друга сведения о состоянии, структуре, уровне и 
динамике различных форм девиантности. Ясно, например, в результате 
виктимологических опросов, что реальный уровень общеуголовной преступности в 
10-15 раз выше официально регистрируемого; в 1993-1994 гг. вновь начался рост 
латентности (неучтенное™) многих видов преступлений. Существует определенная 
взаимосвязь между уровнем и динамикой убийств и самоубийств; вполне 
определенным образом меняется структура потребляемых наркотических средств; 
коррупция является существенным тормозом решения многих социальных проблем; 
требуются политические, социально-экономические меры сокращения социальной базы 
терроризма и т. п.
  5. Будучи порождением социально-экономических, политических, демографических, 
культурологических изменений, характеристики девиантного поведения служат 
важным индикатором, «зеркалом» общественного бытия и «качества» населения*.
   ** Афанасьев В., Гилинский Я. Девиантное поведение и социальный контроль в 
условиях кризиса российского общества. СПб., 1995; Гилинский Я. И. Девиантное 
поведение как одна из характеристик качества населения Петербурга // Качество 
населения Санкт-Петербурга / Под ред. Б. Фирсова. СПб., 1993. С. 149-161.