Кабардино-Балкарии – 12,5, в Адыгее – 16,4 при среднероссийском – 23,2*. 
Уровень причинения тяжкого вреда здоровью в том же году был в Ингушетии – 6,1, 
Дагестане – 6,2, Кабардино-Балкарии – 17,3, Карачаево-Черкесии – 17,4 при 
среднем по России – 38,5. Уровень разбоев составлял в Ингушетии – 7,6, в 
Дагестане – 8,5, в Кабардино-Балкарии – 16,3 при среднероссийском – 30,9.
   * Здесь и далее: Преступность и правонарушения. 2001. Статистический сборник 
М МВД РФ, МЮ РФ, 2002.
  
  Очевидно по этой же причине восстановительная юстиция развивается в Австралии 
и Новой Зеландии, где еще не исчезли традиции аборигенов. (Автору довелось быть 
в одной из деревень маори – аборигенов Новой Зеландии и слышать подробные 
рассказы о внутриобщинном разрешении конфликтов, «примирительном производстве»).

  Идеи восстановительной юстиции активно обсуждаются и внедряются на практике 
за рубежом. Первые шаги делаются в России*. Первоначальной правовой базой 
развития ресторативной юстиции могут стать ст. 76 УК РФ (освобождение от 
уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим) и ст. 25 УПК РФ 
(прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон). Однако необходима 
более тщательная правовая регламентация различных вариантов примирительного 
производства в рамках восстановительной (не уголовной!) юстиции.
   * Восстановительное правосудие в России: технология взаимодействия общества 
и государства. М.: Судебно-правовая реформа, 2001; Восстановительное правосудие,
 ресоциализация и городская политика. М.: Судебно-правовая реформа, 2002; 
Вестник восстановительной юстиции. Вып. 1, 2000; Вып.2, 2001; Restorative 
Justice: The Old Civilization in the New Russia. Moscow, 2001.
  
  Помимо собственно восстановительной юстиции существуют многочисленные 
институты альтернативных лишению свободы мер социального контроля («субтюремные 
меры»), включая электронное наблюдение и домашний электронный арест*.
   * Криминология / Под ред. Дж. Шели. Указ. соч. С. 575-600.
  
  Ювенальная юстиция. Девиантность подростков широко распространена в различных 
формах: правонарушения, преступления, потребление наркотиков, злоупотребление 
алкоголем, вандализм, правый и левый экстремизм, проституция и др. При этом 
подростки особенно чутки к санкциям – как позитивным, так и негативным. Они с 
благодарностью отзываются на ласку, поощрения, гордятся достижениями, но 
болезненно реагируют на наказания, тем более – несправедливые. Стигматизация 
явно вредна и может осуществляться лишь в крайних случаях (совершение тяжкого 
преступления, многочисленные правонарушения). Если «преступления без жертв» – 
потребление наркотиков, алкоголя, занятие проституцией, добровольный 
гомосексуализм – вообще не должны быть криминализированы, то тем более 
недопустимы негативные санкции за такие виды девиантности подростков. Они 
нуждаются в психологической, медицинской, социальной помощи.
  В Преамбуле «Правил правосудия в отношении несовершеннолетних» («Пекинские 
правила», утвержденные Ассамблеей ООН) говорится: «Ребенок, ввиду его 
физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, 
включая надлежащую правовую защиту как до, так и после рождения». Согласно ст. 
1 Конвенции о правах ребенка, таковым считаются лица в возрасте до 18 лет.
  Особенно негативные последствия влечет наказание в виде лишения свободы. Вот 
почему во многих европейских странах эта мера не применяется в отношении 
несовершеннолетних. Все это приводит к необходимости создания специальных 
институтов и процедур для расследования и рассмотрения дел о преступлениях 
несовершеннолетних. Российское законодательство предусматривают особый порядок 
расследования и рассмотрения уголовных дел по обвинению несовершеннолетних (ст. 
420-432 УПК РФ), особенности уголовной ответственности и наказания 
несовершеннолетних, возможность применения к ним принудительных мер 
воспитательного характера (ст. 87-96 УК РФ). Однако отсутствие 
специализированных органов расследования и рассмотрения дел несовершеннолетних, 
социального (педагогического, психологического) сопровождения не могут 
обеспечить в полной мере права подростков с учетом возрастных особенностей. 
Отсюда – идея создания системы ювенальной юстиции*.
   * Подробнее см.: Основы ювенологии: Опыт комплексного междисциплинарного 
исследования / Под ред. Е. Слуцкого. СПб., 2002; Bartollas С. Juvenile 
Delinquency. Fourth Edition. Allyn and Bacon, 1997. P. 356-389.
  
  В узком понимании ювенальная юстиция сводится к системе специальных 
(ювенальных) судов, которые рассматривают только дела по обвинению 
несовершеннолетних. Соответственно предполагается специализация судей, их 
психологическая и педагогическая подготовка, участие в процессе 
профессиональных психологов и/или педагогов. В широком смысле ювенальная 
юстиция – система расследования, рассмотрения уголовных дел и исполнения 
приговоров в отношении несовершеннолетних. Это означает, что как только в 
качестве подозреваемого возникает фигура несовершеннолетнего, так все 
производство по делу – дознание, следствие, судебное разбирательство, 
исполнение приговора – осуществляются специализированными органами и 
должностными лицами. При этом обязательно участие адвоката и сопровождение 
социальным работником. Реализация системы ювенальной юстиции в широком смысле 
предполагает принятие соответствующих законодательных актов и формирование 
органов, осуществляющих всю процессуальную деятельность в отношении 
несовершеннолетнего. Возможны, конечно, и промежуточные, компромиссные варианты.