энергия мощна, его Элемент – Металл, его зодиак – Телец». Пока поток теплого 
воздуха петляет между пятью пиками Хуашаня, сухая жара его ци в значительной 
степени рассеивается, и на выходе из Хуашаня оно уже свежо и прохладно, во 
влажности содержится тепло, это полезно для роста Тьмы вещей.
Борясь с ветром, путники вскарабкались на настил и двинулись вперед, плотно 
прижимаясь к отвесной стене. Совсем стемнело, в небе висел рог луны. Со всех 
сторон их окружали черные пики, а под ногами разверзлась черная бездонная 
пропасть. Ветер ударялся о скалы и прямо-таки отталкивал людей от них. И порывы 
ветра из-под ног тоже толкали их к пустоте пропасти.
Учитель-Дед, шедший впереди, словно плыл по воздуху. Движения его были легкими, 
словно горная кошка он перескакивал с одного места на другое. Ван Липин же 
столкнулся с «музыкой» хуашаньских ветров впервые, ему надо было расплавить эту 
мощь ветров, налетавших неожиданно со всех сторон, и удержать равновесие.
Отцы-Учителя шли по настилу, как по ровной дорожке
Оставив позади настил, путники вышли на ровное место. Здесь мощь ветра 
мгновенно ослабла, теперь лицо обвевал ласковый ветерок, радующий сердце. 
Учитель-Дед приказал провести в этом месте медитацию. Ван Липин сделал все, как 
ему сказали, и сразу же понял, что происходит что-то совершенно иное, чем при 
прежних медитациях. Это другой мир.
Учителя-Отцы научили его, как надо выплавлять ветры в Хуашане, как «выдыхать 
ветер», передали ему тайные приемы и заклинания. А под конец Дед научил тайному 
приему изменения облика, который выплавялся в процессе медитации на главной 
вершине Хуашаня в созерцании ветров и облаков Поднебесной.
Южный пик Падающего Гуся – главный пик Хуашаня. На него взобрались уже глубокой 
ночью. Сияли звезды, над вершинами блестел месяц, в воздухе не было ни облачка, 
он был кристально чист. Лежащий под ногами пик по склонам затягивал легкий флер,
 в темно-серых ореолах группами стояли деревья, а дальше все покрывала мгла. На 
192/ вершине есть озеро ключевой воды, называемое «Высочайшим Ключом». Вода в 
нем, как зеркало, звезды и месяц лежат на дне.
Учителя и ученик медитировали на берегу озера, сливаясь воедино с луной и 
звездами, горами и реками, травами и деревьями и чистым источником. «Поле» 
своего микрокосма они быстро распластали по четырем сторонам, и оно покрыло 
весь Хуашань.
Ван Липин смутно ощутил, что горы исчезают. Перед ним появилась белая вода, а 
потом вырисовался берег. Он будто бы реет высоко в воздухе, смотрит вниз. Внизу 
множество озер, разных по форме и размерам. Они как бы связаны между собой 
кусками широкой очень черной ленты и то светлеют, то темнеют, излучая свет 
разных оттенков – золотых, серебряных, кроваво-красных, пестрых. В некоторых 
местах как будто бы видны глубокие черные пещеры.
Возникла другая картина, вроде, равнина у подножья, не очень ясно, но кое-что 
различить можно. Это древнее поле битвы. С одной стороны медленно продвигается 
серое войско в правильном строю, оно мощное и хорошо вооружено. В центре как 
будто реет штандарт, ржут боевые кони, скрипят колесницы, сверкают мечи. С 
другой стороны – другое войско, наступает, словно приливная волна. Одежда и 
шапки разные, в руках деревянные дубины и мотыги, от них веет отчаянием и 
решимостью. Силы сошлись, бой начался. Передние конники падали, на их место 
появлялись другие. В войске с правильным строем начинается паника, строй 
рассыпался. «Приливная» сторона давит противника. Поднятая пыль уже не давала 
ничего разглядеть. Крики людей, конское ржание и свист мечей слились в одно. 
Прошло немного времени, и вот уже правильное войско разбито, войско же 
«приливной стороны» выглядит сверху как свернутая циновка. Чуть погодя, эти 
тысячи людей и коней вновь начали сражение – в воздухе, некоторые плыли. реяли, 
кувыркались, существуют они или нет. непонятно, картины скачут, меняются. Подул 
свежий ветерок и все картины быстро исчезли, рассеялись, как дым или облачко.
Картина сменилась. Зеленые горы, прозрачная речка. щебет птиц и аромат цветов. 
Бамбуковая роща, журчит ручей, виден угол расписного карниза. стелется 
ароматный голубоватый дымок. На склоне горы несколько гигантских драконовых 
лиан, а под ними лежит благородный муж. Одежда на нем грубая, грудь обнажена, 
длинные волосы спутаны, а в руках веер. Он крепко спит.
Занималась заря. Все четверо прекратили медитацию, вокруг было только чистое 
небо с мерцающими звездами, а рядом, как и прежде, гладкое и ясное, как зеркало,
 горное озеро.
Ван Липин все еще погружен в только что виденные сцены, в нем вдруг вспыхивает 
необъяснимая грусть, которую трудно описать словами.
«Ты, наверное, видел патриарха Чэнь Чжуана?» – спрашивает Дед.
«Это тот небожитель, что спал под лианами?»
Дед засмеялся и не ответил. Ван Липин понял, что он имел в виду, в сердце его 
что-то дрогнуло.
Возможно, кто-нибудь может сделать предположение, что вышеописанное – это 
информация о каких-то действительных происшествиях прошлого, сохраненная или 
зафиксированная под действием особого состояния магнитного поля земли или 
отдаленных слоев атмосферного электричества, такого рода информацию можно 
назвать «остаточной». Если «частота» работы высокого мастера совпадает с 
частотой «остаточной информации», то ее можно активизировать и проявить сцены 
былого.
Такая гипотеза, конечно, связывает древнее искусство внутренней работы и 
современную науку, делает технику внутренней работы переходом к современной 
антропологии. Но истину или ложность такой гипотезы нужно доказывать на опыте.
Здесь, прежде всего, сомнительно следующее: если магнитное поле земли и 
отдаленные слои атмосферного электричества только в особом состоянии фиксируют