сумеешь понять. Сегодня уже слишком поздно, сейчас проводим тебя домой, ложись 
спать, днем учись хорошенько, а вечером можно к нам придти, поиграем вместе». 
Проучили три даоса Липина, проводили его домой и вернулись к себе.
«Щит» – это искусство прикрываться щитом, в котором используется прием, не 
известный обычным людям, для сокрытия своей формы. Видится «отсутствие», а в 
«отсутствии» есть «наличие», очень большое «наличие» или очень маленькое, 
обычные люди все равно смотрят, но не видят. Главное в этом приеме – перемены, 
это магическая техника, которой умеют владеть только люди «Среднего из Трех 
миров».
Итак, Ван Липин вернулся домой. Родители как раз начали о нем беспокоиться, 
спросили, куда ходил, что делал? Но Ван Липин что-то там сочинил, они на этом и 
успокоились. В семье Ван детей было много, да и времена настали трудные, иногда 
внимания на всех недоставало, а Липин шел вторым по старшинству, родители 
больше занимались его младшим братьями и сестрами, он-то уже был в старших 
классах начальной школы, мог сам о себе позаботиться. Липин наскоро что-то 
проглотил и, не чувствуя сильного голода, улегся на кан спать. Только где уж 
тут было уснуть? Сегодняшняя встреча взбудоражила мысли ребенка, три старика 
засели в его голове. «Это не простые люди!» В ушах, словно эхо другого мира, 
звучали разговоры стариков в гостинице тележников. «Искусство щита», 
продемонстрированное стариками, поистине заставляло задуматься. . Это почище, 
чем в волшебных сказках. «Немыслимо!» И самочувствие Липина изменилось, обычное 
недомогание ушло. И в беседе трех стариков он тоже как будто что-то понял. «Вот 
это чудо!» Так Ван Липин перебирал в уме события дня, не находил ответов, но 
ощущал, что какая-то неведомая сила уже рождалась в нем, эта сила уже связывала 
его с тремя стариками и сопротивляться ей было невозможно. «Завтра опять 
пойду!»– решил Ван Липин и заснул, как убитый.
С тех пор, как только кончались уроки, Ван Липин искал способа отделаться от 
ребят, с которыми раньше всегда играл, свернуть за угол и потихоньку 
проскользнуть в жилище трех даосов на постоялом дворе тележников. Трем старикам 
было уже далеко за семьдесят, они пришли в Дунбэй из собственно Китая просить 
милостыню, и местные жители им очень сочувствовали. Но у них было крепкое 
здоровье, да плюс к тому, они умели лечить, что, естественно, нравилось людям. 
Конечно, старики скрывали, кто они такие, даже свои способности врачевания 
показывали лишь чуть-чуть. Но местные жители, как только кто-нибудь заболевал, 
вместо того, чтобы идти в больницу, приходили сюда к старикам и просили 
полечить. Хотя болезни были несложные, но не приходилось тратить времени и 
денег, как сходят, так и выздоровеют. И мало-помалу местные жители от жалости к 
старикам перешли к почтению, поэтому у стариков с соседями неприятностей не 
было. Ван Липин приходил каждый день и прежде всего занимался хозяйственными 
делами, рубил дрова, подметал, поливал огород, растапливал печку, делал все, 
что мог. Мальчик он был веселый, живой, да еще и сообразительный, а в таком 
маленьком хозяйстве дел было не так уж много, очень скоро все бывало чисто 
убрано. Покончив с делами, он подходил к старикам и смотрел, как они лечат 
людей, и все это без лишних слов и не болтаясь под ногами. Когда все 
посторонние уходили и старики оставались с мальчиком наедине, они начинали 
рассказывать о некоторых чудесных вещах, постепенно подводя Ван Липина к 
вступлению на Путь.
Вскоре даосы поняли, что этот постоялый двор, куда ходит столько людей, 
неподходящее место для передачи мастерства и воспитания ученика, надо искать 
более спокойное пристанище, чтобы выполнить такое великое дело. Приняв решение, 
старики обследовали окрестности и нашли неподалеку заброшенную кузницу. Ей было 
лет сто, там давно уже никто не жил, но если прибрать в ней, то это все же 
защита от ветра и дождя, и от деревни далеко, людей здесь много не будет, а по 
уединенности и спокойствию это жилье было «идеальным». Багажа никакого старики 
не имели. Решили переехать – и переехали, встали да пошли. Сначала 
подремонтировали две разрушенные каморки, чисто их подмели, перед домом 
посадили несколько молодых деревцев, а позади дома разбили огород. Сменили 
обстановку, на этом и успокоились. В горных деревушках души у народа простые, 
нравы чистые, а эти три старика и годами и талантами своими были велики, лечили 
и спасали людей, поэтому и сельчане о них беспокоились, всегда кто-нибудь 
помогал дровами, рисом и другими материальными вещами. И старики имели 
возможность прожить.
Еще раз скажем, что три старика уже много дней общались с Ван Липином и 
потихоньку старались привлечь и направить его, а Ван Липин тоже постепенно 
начинал кое-что понимать.
Стояла осенняя ночь, ярко сияли луна и звезды. Дул холодный ветер, но в горах 
было очень тихо. В каморке горела масляная лампа, все четверо сидели вокруг и 
внимательно слушали, как самый старший даос Чжан Хэдао рассказывал истории о 
даосах и их учении. Ван Липин с детства рос в деревне, рано узнал волшебные 
сказки и очень ими восхищался. И сейчас, слушая красочный рассказ старика, он 
не сводил с него глаз.
Сначала Чжан рассказал историю о Восьми Бессмертных, потом поведал о деяниях 
Пяти Северных Патриархов, у каждого была необычная жизнь и великая судьба. Еще 
подробнее говорил он о создателе школы Драконовых Ворот Цю Чуцзи, Истинном 
Человеке Вечной Молодости. Этот Цю Вечная Молодость был из Дэнчжоу, из 
местности Цися, девятнадцати лет вступил на Путь, в двадцать стал учеником Ван 
Чунъяна, после того как патриарх Чунъян вознесся, патриарх Цю ушел на запад и в 
районе Циньчуани , питаясь подаянием,. совершенствовался в Дао. Несколько дней 
он прожил в городе Чанъани, но шум и пышность города были неудобны для 
самосовершенствования. В конце концов он нашел старую кумирню в горах Наньшань