широкие, свободные, это предназначалось Деду. Завернув все хорошенько, 
направился на гору.
Вечернее солнце окрашивало западный угол неба, воздух был необычайно свеж.
Старики ждали его прихода у порога.
Ван Липин приблизился. Он увидел силуэты стариков. А еще то, что несколько ив 
перед хижиной, которые выросли вместе с ним, были заново окопаны, земля под 
ними окучена валиком и залита водой.
Все четверо задумчиво глядели на эти деревья, никто не произносил ни слова. Как 
будто вспоминали, как сажали из здесь много лет назад.
Как быстро летит время! Деревья стали высокими и пышными, а Ван Липин из 
маленького мальчика превратился в мужчину, наставники же стали Бессмертными 
старцами.
Со свертком в руках Ван Липин подошел к старикам и не окликнул их, как обычно, 
ноги его подогнулись, он упал на колени.
Наставник Чистого Покоя поспешил поднять его, ворча: «Это что же такое? Почему 
не слушаешься, почему опять деньги зря тратишь?»
«У ученика одно желание – чтобы Наставники приняли подарки». У Ван Липина 
перехватило дыхание.
«Заходи в хижину, надо поговорить»,—Наставник Чистого Покоя потянул Ван Липина 
за руку, и все вошли вслед за ним.
Уселись на кане и снова без слов глядели друг на друга. И Учителя и ученик 
понимали: что должно случиться, то случится.
Дед крепко взял Ван Липина за руку, другой рукой ласково потрепал его по 
волосам и сказал: «Сынок, ты устал за день, ступай пораньше домой, отдохни».
Старики встали. Ван Липин тоже невольно поднялся, поклонился, сложив руки, и 
очень тихо сказал: «Пусть Наставники берегут себя. Ученик прощается».
Пятясь, он вышел из хижины. Через несколько шагов, видя, что старики все еще 
стоят неподвижно, повернулся и стал быстро спускаться с горы.
Стемнело. Ван Липин шел, сам не зная куда. Внезапно до слуха его донеслись 
звуки ивовой дудочки, тягучие, плавные, мелодия с характерным ритмом.
За стенами дворца
У обочин пути,
Ароматы травы вознося к небесам,
//2760//Унесет ветерок звуки дудки моей
Далеко=далеко, куда солнце ушло.
И устои Небес,
И глубины морей
Будут знать, что расстались надолго друзья.
Только кубок вина и остался со мной,
Чтобы в ночь расставанья рассеять тоску.
Ван Липин понял, что это мелодия песни Ли Шутуна (впоследствии монаха Хун Ифа). 
Знал ее только Наставник Чистого Покоя, а в миру она была давно забыта. Как же 
горько было услышать в этот час песню, которая называлась «Проводы уходящего».
Глотая слезы и не разбирая дороги, Ван Липин шел, куда глаза глядят, к «устоям 
Небес и глубинам морей». Ноги заплетались. «Устои Небес», «глубины морей» – они 
ведь здесь, а впереди бескрайняя тьма.
Он упал на землю и забылся сном.
Не осознавая, сколько прошло времени и где он находится, Ван Липин почувствовал 
вдруг в себе необыкновенную легкость, вокруг был такой покой, такая свежесть.
Он стоял у подножия зеленой горы. Потом двинулся по старой дороге вверх. 
Усталости как не бывало. Невдалеке показалась старая сосна, под ней в 
непринужденных позах лицом друг к другу сидели три человека. Ван Липин подумал, 
что раз есть здесь такие небожители, то не мешало бы посетить их.
Выйдя вперед, он снизу поклонился им: «Истинные Мужи наверху, а потомки их 
беспокоят».
Те трое ничего не ответили, как будто бы и не слышали. Ван Липин вгляделся 
попристальней и тогда только различил, что это не кто иные, как Дед и 
Отцы-Учителя. Сам не свой от радости, он поспешил спросить: «Почему почтенные 
Учителя тут сидят?»
//278// Дед приказал ему сесть и, не торопясь, сказал: «Лин Лин-цзы, мы 
получили повеление оставить горы и обучать тебя в качестве Восемнадцатого 
Транслятора Школы Драконовых Ворот Полной Истиннности. Это было пятнадцать лет 
назад. Мы учили тебя, как завещали патриархи, все правила поведения, принципы и 
приемы мастерства, все секретные техники Школы Драконовых Ворот переданы тебе. 
Ты учился успешно, и наша миссия завершена. Пользуясь тем, что Поднебесная 
успокаивается, мы возвращаемся в свою пещеру. Ты же временно остаешься дома, мы 
соберемся снова на горах, когда исполнится накопление заслуг. Это судьба 
Учителей,. ни ты, ни мы не можем ее нарушать. Хотя мы любим друг друга, иногда 
приходится терпеть боль разлуки».
Эти слова поразили сердце Ван Липина в самое больное место, слезы невольно 
хлынули из глаз, он задохнулся от горя.
«Вы были так милостивы к своему ученику, как же снесет он разлуку? И вы все уже 
в преклонных годах и нуждаетесь в помощи ученика. За вашу милость и доброту 
ученик не сможет отплатить вам, даже если будет жить вечно. Расстаться сегодня 
для ученика невыносимо трудно, он хотел бы следовать за Учителями, не отходя от 
них ни на шаг».
Этих слов не выдержали и старики. Они залились слезами.
Наставник Чистого Покоя отер слезы и твердо сказал: “Мы пресытились горестями и 
страданиями и потому расчувствовались, как дети. Сынок, ты не такой, как мы, у 
тебя есть родители, есть братья и сестры. Хоть ты и совершенствовался и вступил