агенты, цепляющие к глазам“) и т.д. Все это одна сторона их службы. 
Если с самого начала служебные обязанности их не оговорены, нет таких заданий, 
которые бы им не поручали. Служат в качестве синоби простолюдины, асигару 
(легко вооруженные воины низшего ранга), досин (полицейские стражники), раппа, 
сэппа и другие».

А вот что говорится о синоби-но моно в «Этиго гунки»[11] (глава «О том, как 
Кагэтора послал армию к границе провинции Эттю и о возвращении ее в лагерь без 
боя»): «В 5-й день 10-й луны того же года (1548) [Уэсуги] Кагэтора присвоил 
звание кикимоно-яку – „служащие слушателями“ – семерым приближенным слугам. 
Троих он послал в провинцию Каи, а [остальные] четверо поселились в 
[провинциях] Эттю, Ното и Кага. Кикимоно-яку – это такой вид [служащих], 
которых называют [еще] синоби-но моно, мэцукэ или „ёкомэ“ („косящие глаза“). 
Они ежедневно сообщают о государственной политике правителей других провинций, 
о поступках [их] чиновников и даже об обычаях простонародья. От них получают 
драгоценные знания о хороших и плохих делах [других] провинций».

Еще один штрих к характеристике сущности синоби-но моно находим в историческом 
сочинении середины XV века «Ноти кагами»[12]: «Что касается синоби-но моно, 
говорят, что происходят они из провинций Ига и Кога и с легкостью тайно 
проникают во вражеские замки. Они соблюдают тайну и известны лишь под 
псевдонимами. В Западной стране (т.е. в Китае) их называют „сайсаку“. А 
стратеги их зовут „кагимоно-хики“ („вынюхивающие и подслушивающие“)».

Анализ этих цитат показывает, что синоби-но моно могли происходить из любого 
социального слоя. Это могли быть самураи, порой из знатных родов, горные 
отшельники ямабуси, буддийские монахи-воины сохэй, разбойники «гор и полей», 
дзи-дзамураи[13], воры… Кого только среди них не было! Объединяли их два 
момента: во-первых, та специфическая функция, которую они выполняли в японском 
средневековом обществе – все они были тайными агентами, шпионами, разведчиками, 
а, во-вторых, владение необходимыми для выполнения этой функции навыками – 
методами шпионажа. Характерно, что «Ноти кагами» проводит параллель с 
китайскими шпионами.



Все это в корне подрывает устоявшееся представление о ниндзя как особом 
социальном слое, «касте отверженных».






Несколько слов о «тайных 
кланах»

Сразу оговоримся, что сам этот термин совершенно нелеп. Слово «клан» в русском 
языке имеет значение «род, родовая община». А посему возникает законный вопрос, 
как может быть род или семья 
«тайными»?
Однако особенность развития шпионажа в Японии состояла в том, что на 
определенном этапе в ней появились семьи, зарабатывавшие на жизнь торговлей 
разведывательной информацией и поставкой профессиональных шпионов и диверсантов 
противоборствующим феодалам. Речь идет о нескольких десятках семей мелких 
земельных феодалов (госи) из провинции Ига и уезда Кога провинции Оми. Шпионаж 
был для них таким же бизнесом, как торговля горшками – разница только в товаре. 
О том, какие обстоятельства позволили им заняться столь необычным бизнесом, 
будет подробно говориться в тексте книги.






О школах 
«нин-дзюцу»

В литературе по нин-дзюцу имеет место совершенно дикая путаница в том, что 
означает слово «школа нин-дзюцу». В одной статье автор на двух страницах одним 
и тем же словом «школа нин-дзюцу» умудрился обозначить 4 (!) совершенно разных 
по сути явления, для обозначения которых в японском языке применяются разные 
термины. Отчасти это связано с непониманием сущности предмета обсуждения, 
отчасти с чрезвычайной широтой русского «школа».

Итак, русским термином «школа нин-дзюцу» в текстах зачастую 
обозначают:
1) единую техническую традицию, обладающую теоретическим обоснованием и 
установленным техническим арсеналом, как правило, зафиксированным в специальных 
«каталогах» (мокуроку), японский термин – рю (точнее рюха или рюги), 
европейский аналог, например, – импрессионистская школа 
живописи;
2) место, где проходя