жется,– продолжал я,– что вы хотите подраться, лучше не делайте этого. 
Драка не принесёт вам пользы, потому что.

В это время второй нападающий поднял над головой свою тяжёлую дубинку.

…потому что,– быстро сказал я,– если бы я был уверен в победе, то стал бы 
драться, а я знаю, что мне не победить вас. Так зачем же драться? Разве это 
имеет 
смысл?
После этих слов мои противники сразу же совершенно успокоились.

– Ладно,– сказал один из них,– для драки ты действительно не годишься. Давай 
сюда свои деньги.

– У меня их нет,– ответил я, выворачивая пустые карманы.

– Тогда, давай 
табак!
– Я не курю.

С собой у меня было лишь несколько «мандзю» – лепёшек, которые я собирался 
возложить в качестве жертвы на алтарь предков в доме своего тестя.

– Вот,– сказал я нападающим,– возьмите себе это.

– Только мандзю,– они были разочарованы.– Ладно, это лучше, чем ничего. Взяв 
лепёшки, один из них 
сказал:
– Проваливай отсюда, мелюзга, и будь осторожен на этой дороге. С этими словами 
они оба скрылись в густом придорожном лесу.

Несколько дней спустя во время беседы с мастерами Адзато и Итосу, я рассказал 
им об этом случае. Первым меня похвалил мастер Итосу. Он сказал, что я вёл себя 
очень достойно, и теперь он считает, что время, которое он потратил на моё 
обучение, не пропало зря.

– Но,– сказал сэнсэй Адзато улыбаясь,– если у тебя не было мандзю, что же ты 
возложил на алтарь предков в доме 
тестя?
– Поскольку у меня ничего не было, я от всего сердца помолился.

– Хорошо,– воскликнул мастер Адзато. – В самом деле хорошо! Вот истинный дух 
каратэ! Наконец-то, Фунакоси, ты начинаешь понимать его суть.

Изо всех сил я старался подавить в себе чувство гордости. Хотя ни один из 
мастеров не похвалил меня во время занятий за исполнение ката, они хвалили меня 
сейчас за мой достойный каратэ поступок.





Самонадеянность

Это случилось в день моего тридцатилетия. Вечером я возвращался из Наха в Сюри. 
Дорога была пустынной и проходила мимо храма Согэндзи. Слева от дороги 
находилось кладбище, а неподалёку располагался большой пруд, в котором в 
древние времена самураи поили коней. На берегу пруда была небольшая лужайка, в 
центре которой стоял помост из камней. На этом помосте юноши соревновались в 
окинавской борьбе на руках. Когда я проходил мимо помоста, на нём соревновались 
несколько юношей. Как я уже говорил ранее, окинавская борьба на руках несколько 
отличается от подобной борьбы в других частях Японии. Я очень любил эту борьбу 
и, должен признаться, был очень уверен в своих силах.

Я остановился возле помоста и некоторое время наблюдал за борцами. Вдруг один 
из них крикнул, обращаясь ко 
мне:
– Эй, ты! Иди сюда и попробуй с нами свои силы! Конечно, если ты не боишься.

– Правильно,– поддержал его другой.– Нечего тебе тут стоять и глазеть на нас. 
Это не очень-то 
вежливо!
Мне не хотелось иметь неприятности, поэтому я 
ответил:
– Пожалуйста, извините, но мне нужно идти по делам.

После этого извинения я пошёл своей дорогой.

– Ну, нет! Погоди!– с этими словами двое юношей побежали за мной.

– Убегаешь?! – засмеялся один юноша.

– Ты, наверное, совершенно не знаешь правил приличия? – спросил другой.

Вместе они схватили меня за одежду и потащили к помосту. На помосте сидел более 
взрослый мужчина, которого я принял за судью. Вероятно, именно он был самым 
сильным борцом в этой компании. Безусловно, я мог легко от них отделаться, 
применив каратэ, но я решил принять участие в борьбе.

Первую схватку с самым слабым по виду противником я выиграл