|
надела, чтобы на деле испытать свои представления о разумном правлении.
Мусаси опасался, что его планы сочтут глупостью или юношескими мечтаниями.
Если его мысли воспримут серьезно, то будут предостерегать, что политика —
сомнительное дело, повседневные хлопоты отвлекут от заветного меча.
Доброжелатели будут искренне печься о чистоте его души. Мусаси верил, что два
воина и монах рассмеются или встревожатся, если он выскажет вслух свои замыслы.
— Положись на нас, — завершил разговор Такуан.
— Мы позаботимся, чтобы все сложилось благополучно для тебя,— добавил
Удзикацу.
Синдзо, время от времени заходивший в комнату поправить светильник, уловил
суть разговора. Радостная улыбка на его лице говорила о том, что он признателен
отцу и его друзьям за участие в судьбе Мусаси.
РОЖКОВОЕ ДЕРЕВО
Матахати проснулся и огляделся по сторонам. Акэми в комнате не было. Он
выглянул во двор. Никого.
— Акэми! — позвал он.
Ответа не последовало.
Матахати рывком распахнул стенной шкаф. Новое кимоно, которое Акэми недавно
сшила, исчезло.
Матахати пошел по улице, расспрашивая соседей, не встречали ли они Акэми.
— Я видела ее рано утром, — сообщила жена угольщика.
— Где?
— Она была красиво одета. Я спросила, куда это она нарядилась, а она и
говорит: «К родственникам в Синагаву».
— Синагава?
— Разве у нее там нет родни?
— Да-да, есть, конечно,— поспешно соврал Матахати. Побежать за ней?
Матахати, по правде, не слишком был привязан к Акэми. Ее исчезновение скорее
раздражало его. Матахати сплюнул и пнул камешки под ногами. Перейдя дорогу
Сибаура, он побрел к берегу моря. Матахати каждое утро подбирал здесь рыбу,
потерянную рыбаками. Пока Акэми готовила рис, он находил пять-шесть рыбин,
выпавших из корзин. Сегодня рыба не интересовала его.
— Что случилось, Матахати? — похлопал его по плечу ростовщик с главной
улицы.
— Доброе утро, — поздоровался Матахати.
— По утрам приятно прогуляться. Молодец, что каждое утро гуляешь. Полезно
для здоровья.
— Шутите! Для здоровья гуляют богачи вроде вас. У меня нет времени для
прогулок.
— Неважно выглядишь. Неприятности?
Матахати и Акэми хорошо знали ростовщика, он не раз выручал их деньгами.
— Давно собираюсь поговорить с тобой об одном деле, да все недосуг, —
продолжал ростовщик. — На работу идешь?
— Какая у меня работа!
— Может, рыбу половим?
— Я не любитель, — почесал в затылке Матахати.
— Ничего, садись, вот моя лодка. Грести умеешь? Хочу предложить тебе
дельце, на котором можно хорошо заработать. Возможно, тысячу золотых.
Матахати мгновенно увлекся рыбалкой.
Отплыли далеко от берега, но море было мелким, и днище лодки скрежетало по
дну. Матахати перестал грести и спросил:
— Какое дело?
— Слушай! Держи шест над водой, пусть люди думают, что мы рыбачим.
Ростовщик вытащил из-за пазухи дорогую керамическую трубку и набил табаком.
— Прежде скажи, что обо мне судачат люди?
— О вас?
— Да, обо мне, Дайдзо из Нараи.
— Ростовщики, конечно, живодеры, но вас хвалят, вы добрый. У вас есть
сердце.
— А как относятся к моей набожности?
— Все знают о ваших богатых пожертвованиях храмам.
— Кто-нибудь из городских властей не расспрашивал здесь обо мне?
— С какой стати? Дайдзо засмеялся.
— Мой вопрос показался тебе глупым. На самом деле я не ростовщик. А теперь,
Матахати, предлагаю тебе возможность, какая выпадает раз в жизни. Хочешь
поймать золотую рыбку?
— Что нужно делать?
— Поклянись, что выполнишь мою просьбу.
— И только?
— Да. Считай себя покойником, если вздумаешь потом отказаться.
— Что я должен сделать? — настороженно переспросил Матахати.
— Пойти в артель, которая копает колодцы.
— В замке Эдо?
Дайдзо задумчиво посмотрел на воду.
— Ты сообразительный, Матахати. Именно в замке Эдо. По-моему, Умпэй давно
зовет тебя к себе. Прими его предложение.
— Но... разве заработаешь кучу денег, копая колодцы?
|
|