— Ничего, найду!.. 
    — Настроен ты решительно, но Ёсино тебе придется долго искать. Подсказать? 
    — Не утруждайся! 
    — Дзётаро, я не враг ни Оцу, ни Мусаси. Который год я молюсь об их счастье. 

    — А почему .ты постоянно говоришь с издевкой? 
    — Тебе так кажется! Может, ты и прав. Беда в том, что оба сейчас — больные 
люди. Если оставить Мусаси в покое, он справится сам, но Оцу нуждается в помощи.
 Я пытался помочь ей уже потому, что я монах. Мы, монахи, исцеляем сердечные 
недуги, а лекари врачуют телесные хвори. Увы, я ничего не достиг и теперь 
отступаю в сторону. Если Оцу не желает уразуметь, что ее любовь безответна, я 
могу дать ей единственный совет — побольше есть. 
    — Не беспокойся, Оцу не нужна помощь такого коварного обманщика, как ты. 
    — Не веришь, пойди в Янаги-мати в заведение «Огия» и посмотри, чем 
занимается там Мусаси. Потом расскажи все Оцу. Новость может подкосить ее, но 
хотя бы отрезвит ее горячечный ум. 
    Дзётаро, зажав уши, завопил: 
    — Ни слова больше, яйцеголовый болван! 
    — Ты сам увязался за мной, забыл уже? 
    Дзётаро остановился посреди дороги, глядя в спину монаха. Едва сдерживая 
слезы, он пропел ему вслед скабрезные куплеты, которыми уличные мальчишки 
награждают странствующих монахов. Такуан скрылся из виду, и слезы ручьем 
хлынули из глаз Дзётаро. Утеревшись рукавом, он, как побитый щенок, поплелся 
домой. По пути он решил узнать, где находится заведение «Огия». 
    Он наобум обратился к первой попавшейся женщине, простой горожанке, судя по 
ее внешности. 
    — Как пройти в Янаги-мати? 
    — Веселый квартал? 
    — Что такое «веселый квартал»? 
    — Ну как тебе сказать... 
    — Хорошо, что там делают? 
    — Ах ты негодник! — воскликнула женщина, торопливо удаляясь от мальчишки. 
    Дзётаро, не оробев, останавливал каждого прохожего, расспрашивая об «Огия» 
в квартале Янаги-мати. 
     
    АРОМАТ АЛОЭ 
     
    Окна заведений в веселом квартале зазывно светились, но было еще рано для 
наплыва посетителей. 
    В заведении «Огия» молодой слуга, проходя мимо главного входа, заметил 
нечто странное: сквозь щель в сёдзи блестели бойкие глаза, а внизу торчали 
грязные соломенные сандалии и кончик деревянного меча. Слуга подскочил от 
удивления, но не успел раскрыть рот, как из-за сёдзи выступил Дзётаро. 
    — В этом доме находится Миямото Мусаси? — спросил он. — Это мой учитель. 
Скажи ему, пожалуйста, что пришел Дзётаро. Пусть он 
    выйдет. 
    Слуга насупился. 
    — Такого здесь нет. А ты как здесь оказался? Надо же, принесло грязную рожу,
 когда гости начинают съезжаться? Пошел прочь, попрошайка! 
    Слуга схватил Дзётаро за ворот и с силой толкнул. 
    — Не смей! — завопил Дзётаро, раздувшись от гнева как рыба-шар. — Я пришел 
к своему учителю! 
    — Плевать мне, к кому ты пришел, крысенок. Твой Мусаси наделал здесь 
переполоху. Его здесь нет! 
    — Раз нет, почему так сразу и не сказать об этом? Убери руки! 
    — Ты что тут вынюхиваешь? Может, тебя подослали люди Ёсиоки? 
    — Не знаю таких. Когда ушел Мусаси? Куда? 
    — Сначала ты командовал мной, а теперь начинаешь выведывать. Придется 
научить тебя не болтать языком. Откуда мне знать, куда он отправился? 
    — Хорошо, отпусти воротник. 
    — Отпущу, но прежде... — Слуга с силой закрутил ухо мальчика и, дав пинка, 
толкнул к воротам. 
    — Ой! — завопил Дзётаро. 
    Развернувшись, он выхватил деревянный меч и ударил слугу, выбив 
    ему передние зубы. 
    Слуга вскрикнул, прикрыв одной рукой окровавленную губу, а другой молотя 
Дзётаро. 
    — Убивают! — взвыл мальчишка. 
    Не помня себя он рубанул мечом по голове слуги. Он ударил изо всех сил, как 
когда-то в Коягю, убивая собаку. Из носа слуги хлынула кровь. Слабо вскрикнув, 
он повалился на землю. 
    Куртизанка, наблюдавшая драку из дома напротив, подняла крик: 
    — Мальчишка убил человека в «Огия». Держите его! Выскочившие из домов люди 
заметались по улице. 
    — В какую сторону он побежал? 
    — Как он выглядит? 
    Суматоха улеглась так же быстро, как и началась. Вереницей потянулись гости 
и о происшествии забыли. Потасовки в квартале были привычным делом, и даже 
самые кровавые улаживали без шума, не вынося скандалы за ворота квартала. 
    Главные улицы веселого квартала утопали в огнях, но, свернув за угол, можно