— Нигде не видно, — бормотал Хёскэ. 
    — Негодяй сбежал! — подтвердил Дэнситиро. 
    — Сбежать он не мог, — возразил Хёскэ и принялся пересказывать все, что 
успел разведать. Он не сомневался в серьезности намерений 
    Мусаси. 
    — Что это там? — прервал его Дэнситиро, указывая на дальний край храмовых 
построек. Там в дверях кухни появился огонек свечи и двинулся к главному зданию.
 Свечу, несомненно, нес монах, но за ним маячила еще одна тень. Огонек, 
проследовав через ворота, начал подниматься по ступеням на галерею 
Сандзюсангэндо. 
    Монах обратился к следовавшей за ним тени: 
    — Ночью здесь никого нет, все заперто. Вечером была, правда, группа 
самураев, они грелись у костра. Верно, те, кого вы ищете, но они ушли. 
    — Простите, что потревожил вас так поздно. А вон те двое у высокой сосны? 
Они, кажется, ожидают меня. 
    — Сейчас спросим. 
    — Я сам. Теперь я найду дорогу. Вам лучше уйти. 
    — Вы собираетесь с друзьями на прогулку, полюбоваться свежим снегом? 
    — Нечто вроде этого, — усмехнулся Мусаси. Загасив свечу, монах проговорил: 
    — Прошу прощения, но должен вас предупредить. Если будете разводить костер 
вблизи храма, как те молодые самураи, обязательно загасите его и затопчите угли.
 
    — Не беспокойтесь! 
    — Еще раз прошу извинить меня. 
    Монах ушел и затворил за собой ворота. Человек на галерее стоял неподвижно, 
глядя в сторону Дэнситиро. 
    — Хёскэ, кто это? 
    — Не знаю. Появился из кухни. 
    — Но он не из храмовых служителей. 
    Дэнситиро и Хёскэ подошли поближе к храму. Тень на галерее переместилась в 
центр. По движениям можно было догадаться, что человек подвязывает рукава 
кимоно. Дэнситиро и Хёскэ застыли на месте. 
    Дэнситиро, сделав два глубоких вдоха, крикнул: 
    — Мусаси! 
    Человек на галерее занимал выгодную позицию, находясь на метр выше 
Дэнситиро. Он был защищен с тыла, а намеревавшемуся напасть на него слева или 
справа предстояло сначала взобраться наверх. Таким образом, человек мог 
сосредоточиться на противнике перед собой. 
    Позади Дэнситиро были открытое пространство, снег и ветер. Он был уверен, 
что Мусаси придет один, но в то же время его волновала незащищенность тыла. 
Дэнситиро сделал нетерпеливое движение, словно стряхивая что-то невидимое с 
кимоно, и приказал Хёскэ отойти. Хёскэ переместился в дальний конец двора. 
    — Вы готовы? 
    Голос Мусаси прозвучал спокойно и холодно. Дэнситиро показалось, что на 
него выплеснули ушат ледяной воды. Он уже успел рассмотреть Мусаси. 
    «Вот он каков, негодяй!» — промелькнуло у него в голове. Дэнситиро люто 
ненавидел Мусаси. Он ненавидел его за поражение брата. Его оскорбляло, когда 
простолюдины сравнивали его, Ёсиоку Дэнситиро, с этим Мусаси. Он презирал 
Мусаси за то, что эта деревенщина изображает из себя самурая. 
    — Кто ты такой, чтобы спрашивать о моей готовности? Уже давно пробило 
девять часов. 
    — Разве я обещал быть ровно в девять? 
    — Не увиливай! Я давно жду тебя. Сам видишь, что я готов. Спускайся! — 
Дэнситиро понимал, что нападать на Мусаси, когда тот находился на галерее, 
бессмысленно. 
    — Сию минуту! — насмешливо ответил Мусаси. 
    Мусаси готовился к бою не так, как его противник. Дэнситиро, хорошо 
подготовленный физически, стал настраиваться на бой только сейчас. Для Мусаси 
поединок начался задолго до того, как он увидел противника. Теперь для Мусаси 
наступал второй, решающий этап схватки. Его болевое чутье предельно обострилось 
при виде множества следов на снегу во дворе храма Гион. Когда Мусаси перестал 
ощущать за спиной тень, неотступно следовавшую за ним, он, быстро пройдя в 
ворота храма Рэнгэоин, направился к кухне. Разбудив монаха, он вежливо 
расспросил о том, что здесь происходило несколько часов назад. Мусаси опаздывал,
 но все же выпил горячего чая в кухне. Затем он внезапно появился перед 
противником со стороны галереи, заняв выгодную позицию. Преимущество было на 
стороне Мусаси. 
    Призывы Дэнситиро сойти вниз давали ему еще одну тактическую выгоду. Он мог 
выбирать, драться ли ему внизу или совершить удобный маневр. Мусаси соблюдал 
осторожность. В поединках, подобных сегодняшнему, победа походила на луну, 
отражающуюся в водах озера, — если безрассудно броситься за ней, то велик риск 
утонуть. 
    Дэнситиро был вне себя от бешенства. 
    — Ты не только опоздал, так еще и не готов! А я торчу тут на холоде! 
    — Еще минуту, я спускаюсь, — последовал спокойный ответ. Дэнситиро знал, 
что злость способна довести его до поражения, но уже не мог сдерживаться, тем 
более что его намеренно дразнили. Все, выученное им по части стратегии, 
мгновенно вылетело из головы. 
    — Немедленно! — заорал Дэнситиро. — Спускайся вниз, во двор! Хватит время 
тянуть, держись по правилам! Я — Ёсиока Дэнситиро и плюю на твои хитрости и