Они не знали себе равных в квартале. Первой красавицей «Огия» была куртизанка 
высшего ранга «таю» Ёсино, а в «Кикёя» — «таю» Мурогими. Обе красавицы 
славились на всю страну не менее самых крупных даймё. 
    Мусаси старался не глазеть по сторонам, но изысканность и пышность 
убранства заведения, не уступавшие роскоши дворцов, заворожили его. 
    Филенчатый потолок, резные рамы сёдзи, полированные перила, крошечные сады 
во внутренних двориках ласкали глаз. Мусаси застыл, рассматривая роспись на 
дверной створке, и не заметил, как его друзья прошли во внутренние помещения. 
Коэцу вернулся за ним. 
    Серебристые Фусума комнаты тускло мерцали в ярком свете ламп. Комната 
выходила в сад камней в стиле Кобори Энсю. Белый песок и композиция из камней 
воссоздавали китайский горный пейзаж, который любили изображать художники эпохи 
Сун. 
    Сёю, ворча на холодную погоду, опустился на удобную подушку и ссутулился. 
Коэцу, расположившись в непринужденной позе, усадил и Мусаси. Девушки-служанки 
принесли сакэ. Заметив, что сакэ остывает в чашечке Мусаси, Сёю велел ему 
выпить. 
    — Пей, юноша! И снова налей! 
    Повторив совет дважды, Сёю начал сердиться. 
    — Кобосацу! — позвал он одну из девушек. — Заставь его выпить. Мусаси, что 
с тобой? Почему не пьешь? 
    — Я пью! — возразил Мусаси. Старик уже охмелел. 
    — Нехорошо. Никакого в тебе задора! 
    — Я не мастер в питье. 
    — Значит, и фехтовальщик плохой. 
    — Может быть, — согласился Мусаси, пропуская оскорбление мимо ушей. 
    — Какой ты боец, если опасаешься дурного влияния сакэ. Волнуешься, что 
из-за него выучка пострадает, хладнокровие пропадет, ослабнет сила воли, а 
слава пройдет мимо? 
    — Нет, дело в ином. 
    — В чем же? 
    — Я засыпаю от сакэ. 
    — Здесь можно спать где тебе вздумается. Никто не потревожит. Молодой гость 
боится задремать, если выпьет лишнего. Если заснет, уложите его, пусть выспится,
 — крикнул Сёю, обращаясь к девушкам. 
    — Не волнуйтесь, мы справимся, — последовал игривый ответ. 
    — Если он приляжет, кому-то надо согреть его. Коэцу, кто бы мог это 
сделать? 
    — Кто бы? — уклоняясь от ответа, повторил Коэцу. 
    — Только не Сумигику — она моя женщина, а ты бы не хотел, чтобы ею стала 
Кобосацу. Остается лишь Каракото. Впрочем, она слишком строптива. 
    — А не предстанет ли перед нами сегодня сама Ёсино-таю? — поинтересовался 
Коэцу. 
    — Точно! Ёсино-таю! Она развеселит самого угрюмого гостя. Где она? Позовите 
ее! Хочу показать ее господину молодому самураю. 
    — Ёсино-таю отличается от нас. У нее много гостей, она не прибежит по 
первому зову, — возразила Сумигику. 
    — Ради меня прибежит! Скажи ей, что я здесь, и она оставит любого, с кем бы 
ни проводила время. Позови ее! 
    Сёю приосанился и крикнул девочкам-прислужницам куртизанок, которые сейчас 
играли в соседней комнате. 
    — Ринъя у вас? Отозвалась сама Ринъя. 
    — Зайди-ка сюда! Ты прислуживаешь Ёсино-таю? Почему ее нет с нами? Передай, 
что пришел Фунабаси, пусть поспешит. Приведешь ее, получишь подарок. 
    Ринъя смутилась. На мгновение глаза ее блеснули, но тут же вежливо 
поклонилась. Видно было, что из девочки вырастет красавица и она со временем 
займет то место, которое теперь принадлежит Ёсино. Ринъя исполнилось 
одиннадцать лет. Едва девочка вышла, как раздался ее веселый голосок. Она 
хлопала в ладоши. 
    — Унэмэ, Тамами, Итоносукэ! Идите сюда! 
    Три подружки бросились на зов и тоже захлопали в ладоши, радостно 
вскрикивая. Девочки ликовали, увидев свежий снег, укрывший дорожки в саду. 
    Мужчины заинтересовались причиной неистового веселья. Все, за исключением 
Сёю, с улыбкой наблюдали за щебечущими девочками, которые спорили, не растает 
ли снег до утра. Ринъя, забыв о поручении, выбежала в сад играть в снежки. 
    Сёю, окончательно теряя терпение, послал одну из куртизанок за Ёсино-таю. 
Девушка, быстро вернувшись, прошептала на ухо гостю: 
    — Ёсино-таю просила передать, что с радостью пришла бы, но ее господин не 
позволит. 
    — Не разрешает? Чепуха! Другие девушки обязаны выполнять прихоти 
посетителей, но только не Ёсино. Она вольна делать все, что захочет. Или 
наступило время, когда и ее можно купить за деньги? 
    — Нет! Просто сегодня попался необычайно упрямый гость. Не разрешает ей 
отлучиться даже на миг. 
    — Немудрено. Какой гость захочет отпустить ее! Кто у нее? 
    — Господин Карасумару. 
    — Карасумару? — иронически переспросил Сёю. — Он один? 
    - Нет. 
    — Со своими дружками? 
    - Да.