Иттосая? 
    — Конечно! 
    Матахати убеждался, что его слова производят оглушительное впечатление. 
Вопросы юноши он приписывал его изумлению. Скоро, как он полагал, мальчишка 
запросит примирения. 
    Матахати добавил, чтобы окончательно сразить противника: 
    — Какой смысл скрывать мое знакомство с Ито Иттосаем? Он — мой 
предшественник, то есть мы оба учились у Канэмаки Дзисая. Почему ты спросил об 
Ито? 
    Кодзиро пропустил вопрос мимо ушей. 
    — Хочу еще раз переспросить, кто ты? — произнес он. 
    — Я — Сасаки Кодзиро. 
    — Повтори! 
    — Сасаки Кодзиро, — вежливо отозвался Матахати. Последовало долгое молчание.
 Из груди Кодзиро вырвалось что-то 
    вроде громкого вздоха. На щеках появились ямочки. 
    — Что ты на меня уставился? — с подозрением спросил Матахати. — Мое имя 
что-нибудь говорит тебе? 
    — Признаюсь, да. 
    — Ну, и ступай прочь! — повелительно произнес Матахати, гордо вздернув 
подбородок. 
    — Ха-ха-ха! О-о! Ха-ха-ха! 
    Ухватившись за живот, Кодзиро пошатывался от смеха. Наконец он успокоился. 
    — Чего только не слышал, пока странствовал, но подобное слышу впервые. А 
теперь, Сасаки Кодзиро, скажи мне, кто я? 
    — Откуда мне знать? 
    — Должен знать! Хотя и неприлично, но придется попросить тебя об одолжении 
повторить еще раз свое имя. Я не уверен, что правильно расслышал его. 
    — Оглох? Я — Сасаки Кодзиро. -- А я?.. 
    — Полагаю, что ты тоже человек. 
    — Никаких сомнений! Как меня зовут? 
    — Послушай, ублюдок! Решил посмеяться надо мной? 
    — Ни в коем случае! Я серьезен, как никогда. Ответь мне, Кодзиро, как меня 
зовут! 
    — Надоел ты мне! Сам и ответь. 
    — Хорошо. Спрошу себя, как меня зовут, и назову свое имя. Правда, я рискую 
показаться выскочкой. 
    — Валяй! 
    — Только не удивляйся! 
    — Болван! 
    — Я — Сасаки Кодзиро, известный еще под именем Ганрю. - Что?! 
    — С незапамятных времен наше семейство жило в Ивакуни. Родители нарекли 
меня Кодзиро. Среди мастеров меча я известен как Ганрю. Не возьму в толк, 
откуда появился еще один Сасаки Кодзиро. 
    — Выходит, ты... 
    — Вот именно. Странствуя по дорогам, я перевидал множество народу, но 
человека, носящего мое имя, встречаю в первый раз. Странные обстоятельства 
свели нас. 
    Матахати лихорадочно соображал, что ему делать. 
    — Что с тобой? Ты дрожишь? — спросил Кодзиро. Матахати съежился от страха. 
    Кодзиро подошел к нему и хлопнул по плечу. 
    — Не будем ссориться! 
    Бледный как смерть, Матахати отпрянул в сторону, нервно 
    икнув. 
    — Попытаешься бежать, я тебя убью. — Голос Кодзиро хлестал по лицу Матахати.
 
    Сушильный Шест, серебряной змеей сверкнув из-за плеча Кодзиро, заставил 
Матахати отлететь на три метра. Как жучок, сдутый с листа, он несколько раз 
перекувырнулся и шлепнулся на землю, потеряв сознание. Кодзиро и не взглянул в 
его сторону. Метровый меч, пока не окровавленный, вошел в ножны. 
    — Акэми! — позвал Кодзиро. — Слезай! Я больше не буду досаждать тебе, пошли 
в гостиницу! Твой друг немного ушибся, но я его не ранил. Спускайся на землю и 
позаботься о нем. 
    Ответа не последовало. Посмотрев вверх, Кодзиро не увидел Акэми. На всякий 
случай он забрался на дерево. Акэми еще раз ускользнула от него. 
    Ветер мягко шуршал в соснах. Кодзиро сидел на ветке, раздумывая, куда 
улетел его воробышек. Он не понимал, почему Акэми боится его. Разве он не любил 
ее, как умел? Он признал бы, что его манера выражать чувства могла показаться 
слишком грубой, но чем его поведение отличается от того, что заведено среди 
других людей? 
    Ответ могло бы подсказать отношение Кодзиро к боевому искусству. Он проявил 
незаурядные способности, когда мальчиком поступил в школу Канэмаки Дзисая. Его 
называли гениальным бесенком. Мечом он владел в необычной манере, еще 
удивительнее было его упорство. Он никогда не сдавался. Чем сильнее был 
противник, тем отчаяннее он держался. В описываемую эпоху ценилась победа, а не 
способ ее достижения. Поэтому никто не осуждал коварные уловки Кодзиро, к 
которым он прибегал, чтобы побить противника. Жаловались, что Кодзиро запугивал 
противника, чувствуя возможное поражение, однако такое поведение не считалось 
недостойным мужчины. 
    Однажды, когда он был еще мальчиком, группа старших учеников, которых он