— Где Мусаси? 
    — А второй — Сэйдзюро? 
    — А эти самураи что тут делают? 
    — Помощники, верно. 
    — Странный поединок. Помощники явились, а главных соперников нет как нет. 
    Толпа росла, гул голосов усиливался, но зрителям хватило благоразумия не 
приближаться к ученикам Ёсиоки. В ответ молодые самураи не обращали внимания на 
зевак, торчавших из зарослей тростника или примостившихся на ветвях деревьев. 
    Дзётаро деловито пробирался сквозь толпу, волоча за собой длинный меч и 
шаркая сандалиями не по размеру. Он разглядывал только женщин. «Нет! Опять не 
она! — бормотал он. — Что случилось с Оцу? Неужели она не знает о сегодняшнем 
поединке?» — удивлялся Дзётаро. 
    Оцу должна прийти. Мусаси грозила опасность. Что могло ей помешать? 
    Поиски вконец измотали Дзётаро. «Странно, — думал он. — Я не видел ее с 
новогоднего утра. Может, заболела? Подозрительно ласковой была старая карга. 
Может, обвела ее вокруг пальца? Вдруг Оцу в беде?» 
    Дзётаро переживал за Оцу больше, чем за поединок, исход которого был ему 
ясен. Все верили в победу Сэйдзюро, но только не Дзётаро, перед взором которого 
простиралась равнина Ханъя, а на ней учитель и грозные копьеносцы храма Ходзоин.
 
    Дзётаро остановился. «Что-то здесь не так, — подумал он. — Почему весь 
народ здесь? В объявлении написано, что бой состоится на поле около храма 
Рэндайдзи». 
    Этот вопрос заинтересовал одного лишь Дзётаро. 
    — Эй, мальчик, подойди! — раздался из толпы повелительный голос. Дзётаро 
узнал человека, который в новогоднее утро наблюдал за 
    Мусаси и Акэми, когда они беседовали на мосту. 
    — Что вам угодно? — отозвался Дзётаро. 
    Сасаки Кодзиро, не спеша подойдя к мальчику, оглядел его с ног до головы. 
    — Тебя я недавно видел на улице Годзё? 
    — У вас прекрасная память. 
    — Ты был с какой-то женщиной. 
    — Да, ее имя Оцу. 
    — Оцу? Скажи-ка, она имеет какое-нибудь отношение к Мусаси? 
    — Вообще-то да. 
    — Она его двоюродная сестра? 
    — У-у-хм. 
    — Сестра? 
    — Ну, это... 
    — Да кто же она ему? 
    — Она его любит. 
    — Они любовники? 
    — Не знаю. Я только ученик Мусаси. — Дзётаро гордо выпрямился. 
    — Вот почему ты здесь! Смотри, толпа волнуется. Ты должен знать, где Мусаси.
 Он сегодня выходил из гостиницы? 
    — Откуда мне знать? Я давно его не видел. 
    Несколько человек, проталкиваясь сквозь толпу, приближались к Кодзиро. 
Ястребиный взгляд Кодзиро устремился на них. — Вот ты где, Сасаки! 
    — А, это ты, Рёхэй! 
    — Где пропадал? — спросил Рёхэй, сжимая руку Кодзиро, словно беря его в 
плен. — Десять дней не заглядывал в додзё. Молодой учитель хотел с тобой 
потренироваться. 
    — Что за беда? Зато сегодня я здесь. 
    Товарищи Рёхэя как бы невзначай взяли Кодзиро в кольцо. Все двинулись к 
костру. 
    Длинный меч и яркая одежда Кодзиро привлекли внимание зевак. 
    Толпа всколыхнулась. 
    — Мусаси! 
    — Конечно! 
    — Никакого сомнения! 
    — Слишком вызывающе одет. Но не слаб, сразу видно. 
    — Это не Мусаси! — возмущенно крикнул Дзётаро. — Мусаси совсем не похож на 
него. Мусаси никогда не одевается как актер в театре Кабуки. 
    Не слышавшие замечания Дзётаро вскоре поняли свою ошибку. Недоумение 
зрителей возрастало. 
    Кодзиро разговаривал с учениками Ёсиоки, окидывая их презрительным взглядом.
 Те хмуро слушали. 
    — Считайте, что дому Ёсиоки повезло, потому что ни Сэйдзюро, ни Мусаси 
вовремя не явились, — говорил Кодзиро. — А вам лучше, разбившись на группы, 
перехватить Сэйдзюро и увести его домой, пока его не покалечили. 
    Наглый совет возмутил молодых самураев, но Кодзиро невозмутимо продолжал: 
    — Попомните мои слова, это лучшее, что вы можете сделать для вашего учителя.
 — Речь Кодзиро приобретала высокопарный оттенок. — Меня послали небеса, чтобы 
помочь советом дому Ёсиоки. Вот мое предсказание: если бой состоится, Сэйдзюро 
проиграет. Не хотелось бы говорить, но Мусаси неминуемо побьет Сэйдзюро, а 
может, и убьет его. 
    Миикэ Дзюродзаэмон, выпятив грудь, с криком: «Какое оскорбление!» двинулся 
на Кодзиро. Вцепившись в эфес, Дзюродзаэмон готов был выхватить меч из ножен. 
Кодзиро, смерив его презрительным взглядом, проговорил: 
    — Вам, видимо, не понравились мои слова. В таком случае примите мои