— Говори! Слушаем! 
    — Положим, вы можете привязать женщину к дереву и оставить ее здесь. Без 
нее вам проще двигаться быстрее. 
    — Что еще? 
    — Вам нельзя идти по этой дороге. Лучше следовать по долине до Ясугавы — 
сделаете небольшой крюк, но там предупредите своих. Окружите Мусаси и загоните 
его в ловушку. 
    — Ловко придумано! 
    — Прошу вас, будьте осторожней. Мусаси, защищаясь, захватит несколько душ с 
собой, отправляясь на тот свет. Лучше не угодить в эту компанию. 
    Разбойники согласились с Саннодзё и потащили Оцу в рощу. Привязав ее к 
дереву, они поспешили в путь, но тут же вернулись, чтобы заткнуть ей в рот кляп.
 
    — Так-то лучше! — промолвил один из них. 
    — Пошли скорее! 
    Разбойники исчезли в лесу. Дзётаро, благоразумно выждав некоторое время, 
высунулся из кустов. Кругом никого — ни путников, ни разбойников, ни Саннодзё. 
    — Оцу! — позвал он, выскакивая из убежища. Дзётаро быстро нашел ее и, 
отвязав, потащил к дороге. 
    — Скорей! Надо немедля уйти отсюда. 
    — Почему ты прятался? — спросила на бегу Оцу. 
    — Потом расскажу. 
    — Подожди! — проговорила Оцу, останавливаясь. 
    Она поправила волосы, воротник и оби. Дзётаро осуждающе щелкнул языком. 
    — Не время прихорашиваться! — произнес он. — Волосы можно прибрать попозже. 

    — Ронин ведь сказал, что Мусаси стоит под горой. 
    — Вот почему ты прихорашиваешься! 
    — Ничего подобного, — ответила Оцу, тщетно притворяясь безразличной. — Нам 
нечего бояться, если Мусаси рядом. Полагаю, что наши беды кончились, мы теперь 
в безопасности, и я имею право подумать о своей внешности. 
    — Думаешь, что ронин правда видел Мусаси? 
    — Конечно! Кстати, где этот ронин? 
    — Исчез. Он какой-то странный. 
    — Пойдем, — сказала Оцу. 
    — Уверена, что выглядишь хорошенькой? 
    — Дзётаро! 
    — Я пошутил. Так и сияешь от счастья! 
    — Да, не скрываю радости и готова громко кричать: «Я счастливая!» Дзётаро в 
ответ изобразил подобие танца, выписывая ногами замысловатые фигуры. 
    — А если Мусаси там нет? Вот досада! — дразнил он. — Побегу вперед на 
разведку. 
    Оцу в мыслях опередила его. Сердце ее унеслось к подножию горы, прежде чем 
Дзётаро успел сделать шаг. 
    «Я выгляжу ужасно», — подумала Оцу, осматривая раненую ногу, грязь и 
прилипшие к одежде листья. 
    — Пошли! — звал Дзётаро. — Хватит любоваться собой! 
    Оцу почему-то решила, что Дзётаро уже увидел Мусаси. 
    «Наконец!» — подумала она. До сего момента ей приходилось замыкаться в себе,
 и она устала от постоянного напряжения. Оцу гордилась перед собой и богами тем,
 что осталась верной своей мечте. Сейчас, когда ей предстояла встреча с Мусаси, 
душа ее пела от восторга. Оцу ликовала от предвкушения свидания, стараясь не 
думать, оценит ли Мусаси ее преданность. Радость омрачалась смутным 
предчувствием того, что встреча может принести печаль и разочарование. 
    На северном склоне горы Кодзи земля была скована морозом, а у подножия, в 
харчевне, солнце пригревало так, что ожили мотыльки-однодневки. Селение стояло 
на бойком месте, в нем были постоялые дворы и горячий чай, которым потчевали 
путника в харчевне. В лавке продавались товары, нужные сельским жителям, от 
дешевых сладостей до соломенных сандалий для волов. 
    Дзётаро поджидал Оцу перед лавкой — маленький мальчик в большой и шумной 
толпе. 
    — А где Мусаси? — спросила она, озираясь по сторонам. 
    — Его здесь нет, — упавшим голосом отозвался Дзётаро. 
    — Как же так? 
    — Я не нашел его. Расспросил хозяина харчевни, но тот похожего на Мусаси 
самурая не видел. Вышла какая-то ошибка. 
    Дзётаро был огорчен, но не терял присутствия духа. Оцу призналась себе, что 
слишком далеко унеслась в безумных мечтах. Спокойствие Дзётаро возмутило ее. 
Оцу строго спросила: 
    — А в харчевне хорошо посмотрел? 
    -Да. 
    — А по ту сторону дорожного поста Косин? 
    — И там нет. 
    —- А на заднем дворе харчевни? 
    — Я же сказал, Мусаси нигде нет. Оцу отвернулась. 
    — Ты плачешь? — спросил Дзётаро. 
    — Не твое дело! — резко ответила Оцу. 
    — Не понимаю тебя. Ты очень разумная, но порой хуже маленькой. Мы ведь не 
знаем, сказал ли Саннодзё правду или нет. Ты почему-то приняла его слова 
всерьез, а теперь заливаешься из-за выдумки. Женщины — неразумные создания! —