любила, если все сказанное было правдой. Он впервые услышал об этом. 
    — Это правда? — спросил Матахати. 
    Заметив, как Матахати изменился в лице, Осуги сделала ошибочный вывод, что 
ее нотации о чести и самурайском духе возымели действие. 
    — Не веришь мне, спроси дядюшку Гона. Эта вертихвостка, предав тебя, удрала 
с Такэдзо. Тот тоже хорош. Зная, что тебя некоторое время не будет дома, завлек 
Оцу и бежал с ней. Я правильно говорю, Гон? 
    — Точно. Оцу помогла Такэдзо освободиться от пут, когда тот был привязан к 
дереву, а потом они вместе скрылись. И раньше поговаривали, что между ними 
что-то есть. 
    Услышанное пробудило в Матахати самые темные чувства, подогрев его 
ненависть к другу детства. Осуги, уловив перемену в настроении сына, принялась 
раздувать зароненную искру. 
    — Вот видишь, Матахати? Понимаешь, почему я и дядюшка Гон покинули деревню? 
Мы обязаны отомстить этой парочке. Я не могу появиться в Миямото или предстать 
перед поминальными табличками наших предков, пока мы их не убьем. - Да. 
    — Тебе ясно, что и ты не можешь ступить на родную землю, если 
    мы не отомстим за себя? 
    — Я не вернусь. Никогда. 
    — Дело не в том. Ты должен убить их обоих. Они — смертельные враги нашей 
семьи. 
    — Наверно. 
    — Ты нерешительно отвечаешь. Почему? Не уверен в своих силах? 
    Сумеешь убить Такэдзо? 
    — Сил хватит, — возразил Матахати. 
    — Не робей, Матахати. Я всегда буду рядом, — успокоил дядюшка Гон. 
    — И старая мать, — добавила Осуги. — Привезем их головы в подарок нашей 
деревне. Как, по-твоему? Если мы вернемся с таким трофеем, ты смело можешь 
вернуться, найти жену и поселиться в своем доме Подтвердишь, что ты истинный 
самурай, и заслужишь уважение. Во всем Ёсино нет более славной фамилии, чем 
Хонъидэн. Ты, несомненно, ещё раз подтвердишь это. Ты готов, Матахати? 
Выполнишь свой долг? 
    — Да, мама. 
    — Хорошо, сын. Гон, что ты там стоишь? Подойди, поздравь мальчика. Он 
поклялся отомстить Такэдзо и Оцу. — Добившись своего, Осуги с видимым усилием 
поднялась. — Ох-хо-хо! Как болит! — закряхтела она. 
    — Что с тобой? — спросил дядюшка Гон. 
    — Земля холодная, живот и поясницу ломит. 
    — Худо. Снова геморрой прихватил. 
    — Я понесу тебя на спине, мама, — предложил Матахати в порыве сыновней 
нежности. 
    — Понесешь? Как хорошо! 
    Осуги прослезилась от умиления, устраиваясь на спине Матахати. 
    — Смотри, Гон! Сын понесет меня! 
    Матахати тоже растрогался, почувствовав, как слезы матери падают ему на шею.
 
    — Где вы остановились, дядюшка Гон? — спросил он. 
    — Пока нигде, но нам подойдет любой постоялый двор. 
    — Ладно. 
    Осуги слегка раскачивалась в такт шагам Матахати. 
    — Какая ты легкая, мама! Как пушинка. Куда легче камней. 
     
    МОЛОДОЙ КРАСАВЕЦ 
     
    Солнечный остров Авадзи скрылся в зимней полуденной дымке. Большой парус 
хлопал на ветру, заглушая шум волн. Корабль, несколько раз в месяц ходивший 
между Осакой и провинцией Ава на острове Сикоку, пересекал Внутреннее море, 
направляясь в Осаку. Груз состоял в основном из бумаги и краски индиго, но 
запах выдавал, что на нем немало контрабандного табака, запрещенного 
правительством Токугавы. Не разрешалось курить, жевать и нюхать табак. На 
корабле были и пассажиры — купцы, возвращавшиеся в Осаку или ехавшие туда на 
предновогодние ярмарки. 
    — Как дела? Кучу денег, верно, выручил? 
    — Какие деньги! Твердят, что в Сакаи бойкая торговля, но по себе я что-то 
не заметил. 
    — Я слышал, там нужны ремесленники, особенно оружейники. В другой кучке 
говорили о том же. 
    — Я сам поставляю амуницию — древки для знамен, латы и прочее. Прибытку 
гораздо меньше, чем раньше. 
    — Не может быть! 
    — Сущая правда. Самураи, похоже, учатся считать. - Ха-ха! 
    — Раньше было раздолье — мародеры приносят тебе добычу, ты починишь и 
подкрасишь амуницию и продаешь военным. После очередной битвы товар целиком 
возвращается снова, подправишь и еще раз сбываешь. 
    Один из пассажиров с восторгом описывал заморские страны, устремляя взор к 
горизонту. 
    — Дома денег не наживешь. Хочешь получить настоящий барыш, надо действовать,
 как Ная Сукэдзаэмон или Тяя Сэдзиро, зарабатывав юшие на заморской торговле. 
Опасное дело, но если повезет, риск окупается с лихвой. 
    — Мы сетуем на неважные дела, а, по мнению самураев, торговцы процветают.