— Мать-то найдет, на кого опереться, но Оцу совсем одна. Она всегда была 
одинокой. Так жаль ее. Обещай, что позаботишься о ней, когда я умру. 
    — Перестань хныкать. От расстройства желудка еще никто не умирал. Рано или 
поздно мы набредем на какой-нибудь дом, и тогда я уложу тебя в постель, дам 
лекарство. А теперь прекрати причитать. 
    Чуть дальше они наткнулись на место, заваленное таким множеством трупов, 
словно уложили целую армию. Они уже равнодушно смотрели на них, привыкнув к 
крови. Холодным взором окинув поле боя, они остановились отдохнуть. 
    Пока они переводили дыхание, какое-то движение среди трупов привлекло их 
внимание. Они инстинктивно пригнулись и стали напряженно всматриваться в 
темноту* Что-то мелькнуло впереди, словно пробежал вспугнутый кролик. 
Присмотревшись, они увидели, что кто-то сидит согнувшись, пытаясь спрятаться. 
Решив, что это какой-то одинокий самурай, друзья приготовились к схватке с ним, 
но к их удивлению оказалось, что это девочка, одетая в кимоно. На вид ей было 
лет четырнадцать. Широкий пояс-оби из золотой парчи, стягивавший ее талию, 
местами был залатан. Какое странное зрелище она являла собой здесь, на поле 
битвы! Девочка с подозрением и по-кошачьи зорко наблюдала за ними. 
    Такэдзо и Матахати не могли взять в толк, что делала девочка в глухую ночь 
среди трупов и витающих между ними привидений. 
    Некоторое время они молча смотрели на нее. Потом Такэдзо спросил: 
    — Ты кто? 
    Она вскочила и бросилась бежать. 
    — Стой! — крикнул Такэдзо. — Я только хочу спросить. Не уходи! Девочка 
исчезла, как вспышка молнии. Во тьме тонко звякнул колокольчик. 
    — Может, привидение? — задумчиво произнес Такэдзо, тупо вглядываясь в 
ночной туман. 
    Дрожащий Матахати деланно засмеялся. 
    — Если они и бродят здесь, то это души убитых воинов. 
    — Жаль, что я ее спугнул, — сказал Такэдзо. — Неподалеку должна быть 
деревня. Девчонка показала бы дорогу. 
    Они двинулись дальше и поднялись на ближайший холм. По другую сторону холма,
 к югу от горы Фува, тянулось болото. Впереди, примерно в полукилометре, 
виднелся огонек. 
    (книга отсканирована для неПУТЬёвого сайта Вишнякова Андрея - 
http://ki-moscow.narod.ru)
    Спустившись, друзья увидели, что это не простой деревенский дом. Строение 
было окружено толстой глиняной стеной, внушительными и грозными хотели казаться 
ворота, вернее остатки от них, поскольку они были очень старые и требовали 
починки. 
    Такэдзо подошел к двери и негромко постучал. 
    — Есть кто дома? 
    Не получив ответа, он постучал снова. 
    — Простите за беспокойство в такой час, но мой друг болен. Мы вам не 
помешаем. Другу нужен отдых. 
    За дверью послышался шепот, затем шаги. 
    — Вы воины, уцелевшие после битвы при Сэкигахаре? — спросил детский голос. 
    — Да, — ответил Такэдзо. — Мы из войска Симмэна, князя Иги. 
    — Немедленно уходите! Если вас здесь найдут, нам несдобровать. 
    — Послушайте, нам бы не хотелось вас беспокоить, но мы долго идем. Нам бы 
немного отдохнуть. 
    — Пожалуйста, уходите! 
    — Хорошо, уйдем, если вы настаиваете. Не найдется у вас желудочного 
лекарства? Другу так плохо, что мы не можем идти дальше. 
    — Я не знаю.... 
    Послышались удаляющиеся шаги и позвякивание колокольчика. 
    Вдруг они увидели женское лицо в створке сёдзи. За ними все это время 
наблюдали. 
    — Акэми, — раздался женский голос, — впусти их! Это пешие воины. Патрули 
Токугавы не станут терять на них время, для них это не добыча. 
    Акэми открыла дверь, и женщина — ее звали Око — выслушала историю друзей. 
Договорились, что они будут спать в амбаре. Матахати дали пережженную магнолию, 
растертую в порошок, и легкий рисовый отвар с зеленым луком. После этого 
Матахати проспал несколько дней подряд как убитый. Такэдзо сидел на страже и 
лечил свои раны, промывая их сакэ. 
    Прошла неделя. Такэдзо и Матахати сидели в амбаре и болтали. 
    — Странно как-то они живут, — заметил Такэдзо. 
    — Меня меньше всего беспокоит, чем они занимаются. Спасибо им за то, что 
нас приняли. 
    Такэдзо разбирало любопытство. 
    — Мать совсем не старая, — продолжал он. — Непонятно, почему они живут в 
горах одни. 
    — Тебе не кажется, что девочка похожа на Оцу? — спросил Матахати. 
    — Что-то есть, но они не похожи. Просто обе хорошенькие. Чем, по-твоему, 
она занималась той ночью на поле среди трупов? Кажется, она их ничуть не 
боялась. Она у меня до сих пор перед глазами. Лицо совершенно безмятежное, как 
у кукол, которых делают в Киото. Жутковатая картина. 
    Матахати знаком приказал ему замолчать. 
    — Ш-ш-ш! Слышу ее колокольчик. 
    Акэми легко, как дятел, постучала к ним в амбар. 
    — Матахати, Такэдзо! — тихонько позвала она. -Да?