Испытав невольную вину и желая хоть чем-то возместить ее, герцог привел даму в 
сокровищницу.
— Возьмите себе, что пожелаете, — молвил он.
— Я хочу все, — ответила она.
— Но ведь вам не унести всего, — наивно сказал герцог.
— А я и не собираюсь уходить, — проговорила дама, лучезарно улыбаясь. — Любовь 
соединила нас, и теперь вы принадлежите мне...
Прошли весна и лето, наступила осень. Стаи птиц кружили над замком, а затем 
улетели на юг. Герцога неудержимо повлекло в другие страны, и он стал 
готовиться в дорогу.
— Я не хочу никуда уезжать! — сказала красавица и заплакала. — Если вы дорожите 
моей любовью, то откажитесь от путешествия.
Герцог нахмурился:
— Мне нравится путешествовать. Некоторые города покоряют мое сердце, но я не 
могу из-за этого оставаться около них навсегда. Когда вы прибыли в замок, то 
были печальны, а затем, по вашим же словам, я одарил вас счастьем. Почему же вы 
требуете от меня жертвы? Отчего ваша любовь ждет, чтобы я отказался от самого 
себя и стал вашим рабом?
Ничего не смогла возразить герцогу его возлюбленная, но в гневе покинула замок.
— Обманщик! Проклятый герцог! — шептали ее губы, а руки бессильно терзали 
сверкающие бриллианты из его сокровищницы.
Грусть охватила герцога, но он не мог объяснить, как его добро вдруг обернулось 
злом, а сочувствие вызвало ненависть.
Однако прошло немного времени, и новая гостья постучалась в его замок. Он 
впустил ее. Она оказалась прекрасней прежней, но в ее глазах также таилась 
печаль, и герцог пытался угадать, чего же она хочет.
— Нет, я не стану вводить ее в заблуждение, — подумал он, и, когда дама 
произнесла слова любви, герцог покачал головой.
— О, моя прекрасная гостья, я преклоняюсь перед вами и считаю себя недостойным 
ваших чувств, но, увы, мое сердце молчит и не может ответить не ваш призыв.
— Добрый герцог, мне достаточно моей любви к вам. Но позвольте мне остаться. 
Быть может, я смогу пробудить ваше сердце.
И герцог не мог отказать ей в этой просьбе. И на этот раз его мучил стыд. Он 
ставил себя на место женщины и думал о том, какое унижение он, вероятно, 
заставил ее испытать. И вот, с самыми искренними побуждениями, герцог старался 
загладить свою вину. Трудно было представить более радушного хозяина, более 
преданного слугу, более внимательного друга. Он одаривал ее драгоценностями, 
засыпал цветами, услаждал ее слух песнями и музыкой самых искусных певцов. 
Право же, если бы герцог любил, то и самые горячие чувства не могли бы 
проявиться с большей щедростью, чем теперь. Дама была счастлива и почти не 
жалела о своей участи.
Но вот как-то в замок съехалось множество гостей. Герцог устроил великолепный 
бал. Вежливость хозяина требовала от него внимания ко всем гостям. Он танцевал 
то с одной дамой, то с другой, то с третьей. И странно, опять он угадывал в их 
лицах тайные чувства и желания. Опять ощущал себя в долгу перед этими 
воздушными созданиями, что незаслуженно одаряли его своей любовью. В конце бала,
 прощаясь, герцог преподнес каждой даме драгоценные подарки. Улыбаясь, они 
покидали замок и звали его с собой.
— Я жду вас, герцог. Отныне для вас в моем доме каждую ночь будет зажигаться 
огонь, чтобы вы не сбились с дороги, — говорила каждая.
Растроганный герцог вернулся в покои. Там ждала его возлюбленная с заплаканными 
глазами.
— Что случилось? — спросил испуганный хозяин.
— Почему вы дарите свою любовь и сокровища другим женщинам? — проговорила дама. 
— Вы лишили меня своей благосклонности?
— Но разве я должен одаривать только вас? — удивился хозяин. — Ведь вы ни в чем 
не испытываете нужды. Моих сокровищ хватает, чтобы принести радость и вам, и 
другим тоже.
— Я живу у вас и, наверное, имею больше прав, чем первые встречные, — возразила 
женщина.
Герцог помрачнел.
— Разве у вас есть свой собственный воздух, которым можете дышать только вы? 
Разве не все мы живем под одним небом, любуемся одними горами и деревьями, 
плаваем по одним морям? И даже если я полюблю розу, неужели мне следует 
отворачиваться от лилии или гиацинта, чтобы случайно не восхититься ими?
— Вы не понимаете любви, потому что никогда не любили! — воскликнула дама.
Да, и она тоже покинула замок.
— Изменник! Проклятый герцог! — повторяла она.
И третья дама явилась к герцогу.
— Мне ничего не нужно от вас. Я не надеюсь добиться и не считаю себя достойной 
ваших милостей, но просто видеть вас для меня уже большое счастье.
Наученный горьким опытом, он не стал дарить ей своих сокровищ. «Вдруг в ней 
проснется жадность, — думал он, — и она начнет упрекать меня же в вероломстве».
Шли дни, и он ни разу не видел, чтобы красавица проявляла недовольство. Ее 
светлый взор, встречая герцога, всегда был исполнен радости. Однажды, гуляя по 
саду, герцог поскользнулся и поранил руку. Кровь его упала на землю.
Через пару дней он увидел, что на этом месте вырос странный цветок, источавший 
нежный аромат. Герцог стал ухаживать за ним, но цветок не хотел больше расти. 
Тогда он снова полил его своей кровью, и на нем появились новые бутоны.
«Да, этот цветок красив, и аромат его одурманивает, но я не могу питать его