3) Он мощнее по возможности интервенции, то есть терапевтического вмешательства,
 проходящего в основном от Ст к Бп и от Бт к Бп. Именно сказка и аллегория 
"западает в душу" пациента, вызывая любые возможные процессы: обострение 
конфликта, катарсис, определение темы для собственных медитаций. 
4) Он легче для восприятия пациентом, поскольку автоматически "усыпляет" 
сознание - во всяком случае, дает ему долгожданную возможность отключиться. 
Что более всего наш разум восхищает? 
Что обещает то, что разум запрещает. 
(Ольга Седакова) 
7. По тем же самым причинам, как мне кажется, метафорический язык труден для 
использования. Его употребление способствует взаимодействию сознания и 
подсознания терапевта (как только он делает хоть шаг в сторону от готовых форм).
 Можно сказать, что создание и коммуникация метафор прямо пропор-циональна 
открытости между сознательным и бессознательным у человека, осо-бенно у 
психотерапевта (человек, который становится психотерапевтом, как правило, имеет 
двойственные "сильно заряженные" отношения с собственным бессознательным). 
Трудность использования метафорического языка в психотерапии обу-словлена еще и 
тем, что он более просто и открыто описывает взаимоотношения между терапевтом и 
пациентом - опять-таки, часто область полутеней и заморо-чек. 
8. Описанная модель сознания и обыденного языка как стерилизованных "верхушек" 
применима и к психотерапии. Различные формы психотерапии по степени "дружбы" с 
бессознательным разнятся примерно так же, как языки ма-тематический, 
разговорный и сказочный. На "твердой" поверхности располага-ется рациональная 
психотерапия, рядышком - классический гипноз и бихевио-ризм. Это "математика": 
жесткие правила поведения, рецепты, очень сознатель-ные действия. В глубине 
"варится" что-то малопонятное, неоформленное: меди-тация, релаксация, 
музыкальная терапия, где есть "что-то" с "чем-то", влияющие друг на друга 
неизвестными путями. Формы посередине так или иначе работают на два фронта, 
способствуя открытому общению сознания и подсознания. 
Модель НЛП "программируемого" подсознания, как мне кажется, слиш-ком мила и 
красива, чтобы иметь выход на серьезные бессознательные процес-сы. Наиболее 
близки и способны работать с ними, по моему мнению, те формы психотерапии, 
которые совершают свободные путешествия в мире внутреннего опыта, общения и 
осознавания происходящего, с максимальной готовностью к любому результату. Это 
психоанализ, трансактный анализ, гештальт, психод-рама и их многочисленные 
динамические формы. Все они предусматривают: 
1) наличие бессознательного у пациента и у психотерапевта; 
2) серьезную и постоянную проработку "связей" сознания и бессознатель-ного у 
психотерапевта при обучении, супервидении, саморефлексии; 
3) амбивалентность (двойственность, внутреннюю противоречивость) ос-новных 
чувств, целей, форм общения и самого процесса психотерапии; 
4) использование метафорического языка с переводом на язык разговор-ный. 
9. Я полагаю, что исследование и использование метафорического языка способно 
привести к значительному углублению существующих форм психоте-рапии и созданию 
новых, способных к интересной и многосторонней работе с бессознательным и - 
следо-вательно - углублению аутентичной близости между людьми. Это гораздо 
больше, чем "терапевтические метафоры", с большим тру-дом конструируемые 
сознательно и почти не работающие. 
Для такой работы с метафорическим языком необходим постоянный пере-вод символов 
на уровень непосредственных взаимоотношений, жизненных сце-нариев, цен-ностей и 
убеждений как пациентов, так и терапевтов Наиболее жиз-неспособным здесь, мне 
кажется, может быть дельфин, то плывущий в глубине непосредственного опыта, то 
выныривающий в область обычных поступков и здравого смысла. 
10. Я также полагаю, что подобная работа с метафорическим языком не получит 
значительного распространения, так как открыто общаться с собственным 
подсознанием и другими людьми вовсе не входит в реальные цели ни психотерапии, 
ни современной культуры. 
* * * 
Автор. Ну что, теперь послесловие? 
Критик. Нет уж, послесловие - это твоя забота. Просто мы тут написали несколько 
сказок. Я, в сущности, написал на тебя пародию - надо же обязанности критика 
исполнять. И мы хотим, чтобы это тоже вошло в книжку. Как приложение. 
Автор. Ну, это очень здорово, но финала красивого теперь, прямо скажем, не 
выйдет... Ладно, мы тут столько дали финальных нот, что уже не страшно. У меня 
тут еще обращение к сказкам... 
Критик. Сентиментальность. 
Автор. Ну и финальное слово читателям. 
Критик. Наивность. Те, кто дочитали досюда - это уже просто сподвижники, зачем 
же с ними прощаться? 
Автор. И то верно. Ну, все. Конец книжки. Привет! 
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. СКАЗКИ, НАПИСАННЫЕ НЕ АВТОРОМ
* * * 
Меня вообще-то вопросы авторства не очень волнуют, но я здесь не один. Поэтому 
признаюсь: сказку "Сон про мужиков" и "Пародию" (сочинение Критика) создал мой 
брат Барабошка (Соколов Владимир). Сочинение Розовой девушки про молчание и 
молчание - это сказка Ольги Дунец из Бреста. Сочинение Настоящего мужика про 
Льва и Деву - сказка Николая Дмитриевича Узлова из города Березники. 
Стихотворение Пофи было написано Аней Киреевой (ныне Anna Young). 

29.07.2000