Арт-терапия
снимаем информацию с правого полушария головного мозга, „отвечающего" за 
созидательное творчество личности. Причем не требуется, чтобы пациент, что 
называется, умел хорошо рисовать. Все этим владеют в определенной степени, хотя 
способности могли и остаться в „спящем" состоянии. А психиатры имеют дело с 
левым полушарием, контролирующим логику поведения и поступков. Поэтому, когда 
человек не может выразить свое состояние или когда мозг блокирует, загоняет 
вглубь нечто пережитое им, нужно пробовать другие формы». Такой формой и 
является медитативное рисование, которое в отличие от художественной терапии, 
где процесс лечения проходит в состоянии обыденного сознания пациента, 
позволяет при выведении информации из глубин психики исключить вероятность 
«вырисовывания» несуществующих проблем или «зарисовывания» имеющихся. Это 
возможно благодаря измененному состоянию сознания, в котором происходит процесс 
гармонизации и лечения. В дальнейшем, используя медитативные технологии в 
профессиональной деятельности, вы стираете границу между медитацией и Жизнью, 
превратив ее целиком в медитацию с открытыми глазами, сердцем и сознанием.
  Таким образом, «...если мы хотим стать приносящими плоды, плодотворными в 
нашей жизни, то нам следует научиться в каждый момент жить в таких поступках, в 
каждый из которых вкладывалось бы все наше существо целиком — бодрствующая 
совесть, душа и дух, вкладывались бы все <подчиненные им> силы и познающего ума 
<левое полушарие>, и художественного вкуса <правое полушарие>, и нравственной 
воли. Это значило бы совершать всякий поступок каждый день, каждый час так, как 
если бы он был последним поступком. Собирать воедино,
268

Заключение
вместе нераздельно весь наш внутренний субъективный мир и насыщать им поступок 
здесь-и-теперь — это удивительное искусство... более того: мы призваны полюбить 
загадочность и проблемность, даже таинственность Универсума!» [34, с. 4] И 
тогда «...мы в Гармонии нового мира. Этой Гармонии касались некоторые поэты и 
мудрецы, редкие музыканты слышали ее и пытались передать несколько нот этой 
поющей необъятности.
   Она течет вверху на вершинах сознания, это постоянно движущийся ритм без 
взлетов и падений, в глубокой вечности, которая течет и течет, как радость, 
воспевающая самое себя, которая катит свою необъятную реку с извечными валами, 
которая несет гальки звезд и все эти земли, и все эти моря, которая несет все в 
своем спокойном сверкающем стремительном движении — невыразимый звук, в котором 
заключаются все звуки и все ноты, сплав музыки, один золотой взрыв, брызжущий 
из глубин времен, крик любви или крик радости, триумф в чистом виде, который 
одним взглядом видит все эти миры и все века и страдания ребенка на берегу этой 
голубой реки, и тепло рисовых полей, и смерть этого старца, полный покой 
листочка, который трепещет под южным ветром, и другое, бесконечное другое, 
которое всегда одно и то же, которое движется взад!вперед по великой реке, 
пересекает ее здесь и там, которое проходит, никогда не проходя, которое 
нарастает и идет туда, к великому золотому морю, откуда оно вышло, несомое 
маленьким ритмом от великого ритма, маленькой искоркой от великого золотого 
огня, который не умирает, маленькой постоянной нотой, которая проходит через 
все жизни, все смерти, все трудности и радости; невыразимое набухание голубого 
пространства, которое как бы наполняет легкие вечным воздушным шаром, создавая 
полное обновление; взрыв музыки повсюду, ничего, кроме поющей голубизны, — 
мощный победоносный поток, который
269

Арт-терапия
увлекает нас навсегда, подхватив на свои крылья славы. И все переполнено, 
Вселенная — чудо!» [35, с. 80]
   И если вам удалось хотя бы на миг соприкоснуться с этим переживанием на пути 
от первого медитативного рисунка к трансцендентальному творчеству, то вы 
способны превратить этот миг жизни в Жизнь Вечности...
   
ПРИЛОЖЕНИЯ




О. Будза. Чайка Джонатан Ливингстон

стихи
МЕДИТАТИВНЫХ ХУДОЖНИКОВ
Оксана Будза
НОЧНОЙ ТРУБАЧ
Над тихим городом уснувшим, Покрытым призрачною мглой, Негромко плакал о 
минувшем На площади чудак с трубой.
И звуки музыки кружились, над Летним Садом и Невой, И статуи в сирени скрылись, 
Играя в прятки под луной.
И воздух был прозрачно чистым, И сонный город опьянел, А в небе жезлом 
серебристым Шпиль Петропавловки горел...
Трубач играл свои печали На медной колдовской трубе, Деревья в забытьи молчали, 
Склонивши головы к воде...
273