свету сознания. Кажется, что оно хочет, чтобы чисто природное состояние с 
присущей ему неизбежной чередой событий вышло за свои границы, как хорошая мать 
в отношении к своему ребенку выходит за рамки естественных материнских 
инстинктов, чтобы помочь ему реализовать свой потенциал, который отличается от 
ее собственных возможностей.
Юнг также отметил, что само бессознательное нацелено на поиск сознания; иначе 
говоря, архетипическая мать с помощью людей пытается преодолеть свои 
ограничения. Она не может сделать это без их помощи, подобно тому как 
индивидуация невозможна без помощи сознания. Бессознательное может породить 
очень ценные сновидения, но если сознание не примет их к сведению, не поймет их 
и не интегрирует, то их эффект будет сведен к нулю. Этот процесс можно сравнить 
с тем, как первая морская волна выбрасывает чудесные жемчужины на песок у наших 
ног, а вторая волна уносит их в глубину.
Люди, обладающие так называемым материнским комплексом, живут как бы на берегу 
моря; по сравнению с другими они находятся ближе к бессознательному. От 
пагубного влияния бессознательного их может спасти только творческая 
деятельность. Творческое усилие включает отчасти пассивное подчинение 
бессознательному, а отчасти — активное усвоение созданных бессознательным 
ценностей, чтобы их можно было дифференцировать, т. е. довести до осознания.
Чтобы понять образ Природы-Матери, сначала нужно договориться о том, что мы 
имеем в виду под природой. На первый взгляд, это все, что человек оставляет 
нетронутым и неизменным, или, иначе говоря, это те области земли, до которых 
пока не дошла цивилизация, где человек не вмешивается в жизнь растений и 
животных. Но вместе с тем природа — это и нечто находящееся внутри психики. Это 
именно то, что мы называем бессознательным, т. е. часть нашей психики, которая 
осталась нетронутой сознанием.
В сказках бессознательное часто воплощается в образе дремучего леса, одинокой 
скалы или бескрайнего моря, а обретающие там человеческие персонажи служат 
воплощением коллективного аспекта бессознательного. Если речь идет о женских 
персонажах, значит, проявляется материнский аспект бессознательного. Как нам 
известно, в основном это пассивная часть бессознательного, связанная с 
таинством материи. По своей природе женщина ближе к физической стороне 
человеческой жизни, чем мужчина, и, как правило, меньше склонна забывать о 
естественных, физических потребностях человека.
Поэтому если природа воплощает материнские черты, то, вероятно, проявляется 
часть бессознательного, тесно связанная с телом и с реальностью. Совершенно не 
случайно мы говорим о Природе-Матери, а не об Отце-Природе, хотя и в мифологии, 
и в фольклоре существуют маскулинные духи природы.
Мы говорим не о связи природы и духа, а о связи материи и духа или тела и духа, 
так как человек осознает себя частью природы в первую очередь благодаря своему 
телу. С одной стороны, импульсы физических влечений часто входят в конфликт с 
человеческой духовностью, но, с другой стороны, в них может найти свое 
выражение высшая цель, содержащаяся в бессознательном.
В следующей сказке мы подробно рассмотрим образ Природы-Матери в связи с 
функцией питания.
Сладкая каша
Краткое содержание
Жила-была бедная скромная девочка со своею матерью, и есть им было нечего. 
Пошла раз девочка в лес и встретила по дороге старуху, которая знала про ее 
горькое житье и подарила ей глиняный горшочек. Стоило ему только сказать: 
"Горшочек, вари!"— и сварится в нем вкусная, сладкая пшенная каша; а скажи ему 
только: "Горшочек, перестань!"— и перестанет в нем вариться каша. Принесла 
девочка горшочек домой своей матери, и вот избавились они от бедности и голода 
и стали, когда им захочется, есть сладкую кашу.
Однажды девочка ушла из дому, а мать приказала горшочку варить, стала вариться 
каша, и мать наелась досыта. Но забыла она, что надо сказать, чтоб горшочек 
перестал варить кашу. И вот варит он и варит, и ползет каша через край, и все 
варится каша. Вот уже кухня полна, и вся изба полна, и ползет каша в другую 
избу, и улица вся полна, и никто не знал, как тому горю помочь. Наконец, когда 
только один дом остался цел, пришла девочка и сказала: "Горшочек, перестань!" — 
и перестал он варить кашу. А тот, кому надо было ехать в город, должен был в 
каше проедать себе дорогу.
В этой сказке есть только три женских персонажа. Это девочка и две ее матери: 
одна — обыкновенная женщина, другая — мать-волшебница. Хотя, как нам известно, 
ни один сказочный персонаж не может воплощать Эго, образ девочки оказывается 
самым близким его аналогом. Если бы речь шла о сновидении, мы могли бы считать, 
что ее образ символизирует Эго сновидицы. Тогда образ матери был бы 
эквивалентен материнской Тени, а образ пожилой женщины из леса — воплощению 
самости.
Два персонажа близки сознанию: девочка и связанная с ней материнская Тень, 
которые в самом начале сказки страдают от голода и бедности. В данном случае 
это значит, что человек культивирует сознательную установку, отделяющую его от 
бессознательного, а значит — и от жизни в целом. В результате появляется 
символическое состояние голода, т. е. отсутствие в жизни всяких возможностей. 
Девочка уходит в лес в поисках еды, чтобы утолить голод, и там встречает 
Природу-Мать в облике простой старухи.
Согласно Юнгу, лес прежде всего символизирует психический, психоидный аспект 
бессознательного104. Деревья в лесу — это живые организмы, находящиеся в 
непосредственном контакте с землей, символизирующей тело; они растут из земли и 
получают из нее питательные соки. Это значит, что они символизируют неотделимое