животном, которое нередко проявляется в столь же бессознательных артистических 
способностях.
Человек с сильным материнским комплексом приговорен к творчеству самой 
природой; только через творческую деятельность он может хотя бы на время 
обрести свободу от матери. В основном его страдания вызваны не привязанностью к 
родной матери, а привязанностью к бессознательному. Только через осознание того,
 что именно материнская основа психики постоянно побуждает человека к 
творческой деятельности, он может действительно освободиться от матери, но даже 
в этом случае — лишь временно. Творчество позволяет освободиться от влияния 
матери до определенного рубежа, пока она не применит более мощное оружие — 
болезни и старение, чтобы окончательно увлечь нас во мрак смерти.
Великая Мать — это богиня неуправляемых, экстатических и заразительных страстей.
 Тенденция к проявлению таких страстей очень заметна в современном мире. Кроме 
того, Великая Мать — это богиня, которая действует в темноте и не хочет быть на 
виду, подобно древнеегипетской богине Саосис или индийской богине Кали Дурга, 
которую называют недосягаемой. В особенности нас пугает ее жуткое призвание 
быть кровожадной богиней войны и ее ужасная роль нести смерть. Хотя такой образ 
представляет опасность для всех людей, на него нет общего ответа — в сказках 
только один конкретный персонаж бросает ей вызов. Конфронтация с архетипом 
всегда остается уделом отдельной личности.
Земная мать воплощается в сказках в образе пожилой женщины: ведьмы или доброй 
феи, живущей в лесах или поблизости от воды. Иногда ее можно встретить на 
зеленом лугу или на горе, как, например, древних богов, живших на Олимпе. Ее 
жилище может быть в подземном царстве — на залитом солнцем лугу, на котором 
растут цветы и яблони, как в сказке "Госпожа Метелица"13. Ее характерной чертой 
является тесная связь с животными. Это коллективный символ, обобщенный образ, 
поскольку человеческий опыт включает покорение и одухотворение природы. В 
сказках природа ни в коем случае не мертва, она является одушевленной.
13 В оригинале эта сказка называется "Mutter Holle", или в дословном переводе 
"Адская матушка", но в переводе на русский язык она получила название "Госпожа 
Метелица". CW 16. Par. 344. (Прим. пер.)
Эта фигура отчасти воплощает прошлое состояние человеческой психики. Но отчасти 
она символизирует и ее будущее, так как одной из самых актуальных проблем 
человечества является дихотомия природы и духа. Во многих сказках, как и в 
алхимических образах, мы видим попытку освобождения заключенного в природе духа.
 Обычно такое заключение символизирует судьба сказочного героя, превращенного в 
дикого зверя, которого следует освободить от наложенного на него заклятья.
Открытие Юнгом коллективного бессознательного и совершенствование способов 
познания его природы указывают путь, который может привести к решению этой 
проблемы. Но наблюдаемое у большинства людей разъединение природы и духа 
по-прежнему не поддается исцелению на практике. Очень немногие люди, которые 
уже пришли к осознанию своего бессознательного, своей собственной природы, 
могут помочь остальным избавиться от их психологических неприятностей и проблем.
 Обнаружить в сновидениях разумную подсказку для них столь же невероятно, как 
узнать, что их любимая кошка или фруктовое дерево заговорили и стали давать 
советы. Но в сказках происходит именно так, и именно в этом содержится важная 
истина.
Сегодня мы рискуем утратить связь с надличностными ценностями, так как наше 
развитое сознание больше не позволяет относиться к ним наивно. Юнг был одним из 
первых, кто ощутил, что такое отделение от надличностных ценностей приводит к 
появлению многочисленных неврозов. Но при этом лишь очень немногие люди знают 
причины своих страданий, а большинство считает тот или иной симптом следствием 
какого-либо заболевания. Подавляющее большинство людей вообще не осознают своей 
дезориентации в жизни и односторонности личностного развития. Они даже не 
осознают, что человек, который опирается только на свое Эго, не может жить 
полноценной здоровой жизнью, и проецируют свою неудовлетворенность на какие-то 
внешние проблемы. Но Юнг, имевший многолетний опыт психиатрической практики, 
пришел к выводу, что даже человек, который не верит в существование богов и 
богинь, может найти им внутренний психологический эквивалент и ощутить то, что 
называется самостью,— организующий центр психики14.
14 Согласно определению Юнга, самость — это "величина более высокого порядка, 
чем Эго-сознание". (Two Essays on Analytical Psychology // CW 7. Par. 274) О 
невозможности провести различие между самостью и образом Бога см. также: The 
Spirit Mercurius // Alchemical Studies. CW 13. Par. 289.
Поиск правильного подхода к своим эмоциональным затруднениям стал главной 
проблемой современных мужчин и женщин, независимо от того, осознают они их или 
нет. Высокий процент разводов свидетельствует о возрастании нашей беспомощности 
в этой сфере жизни. Даже если проблема не заходит так далеко, отсутствие 
устойчивого отношения к любви как к психологической реальности, или в более 
общих понятиях — как к феминному началу, часто вызывает серьезные страдания.
В поисках руководства к действию мы часто обращаемся к религии, так как хорошо 
сознаем, что один интеллект не может привести к решению серьезных 
психологических проблем. В христианстве, особенно в его протестантской ветви, 
нет феминного божества, которое могло бы стать идеальным образом, поэтому люди 
ищут его в других религиях или в иных формах проявления духовности, например, в 
сказках, существующих параллельно с официальными догматами церкви. Зародившись 
в глубинных пластах человеческой культуры, сказки имеют связь и с глубинными 
слоями индивидуальной психики.
В сказочных женских персонажах, которые мы далее будем анализировать в этой 
книге, можно увидеть некоторые черты женских божеств, относящихся и к