Та наша часть, у которой лучше всего получается творить, совсем не 
безотказный автомат, управляемый силой воли и дополнительным движком гордости, 
на всякий случай. Дело не в том, чтобы упрямо принуждать себя к режиму. Вы 
знаете, о чем я говорю: подниматься на рассвете с армейской точностью, отдавать 
честь письменному столу, мольберту, гончарному кругу…
   Нет, продолжительная творческая жизнь требует от художника большего, чем 
дисциплина, – она требует энтузиазма. А это не эмоциональное состояние и не 
настроение. Это духовная самоотдача и вместе с тем радостное подчинение 
творческому процессу; а также признание того факта, что творчество повсюду 
вокруг нас.
   Энтузиазм (в буквальном переводе с греческого «наполненный богом») – 
неиссякаемый источник энергии, который заряжается от потока самой жизни. 
Энтузиазм вызывает игра, а не труд. Ничем не похожий на вымуштрованного солдата,
 наш художник – это живущий внутри нас ребёнок, наш товарищ по забавам. И, как 
всегда бывает в таких случаях, именно обоюдное удовольствие, а не обязанность 
делает возможной долгую дружбу.
   Да, может быть, и так, что мы встанем на рассвете, чтобы поприветствовать 
печатную машинку или мольберт в утренней тиши. Но у этого события будет больше 
общего с детской любовью к тайным приключениям, чем с железной дисциплиной. То, 
что может другим показаться дисциплиной, вообще-то лишь договор с нашим 
творческим ребёнком – встретиться и поиграть: «Завтра в шесть утра я тебя жду. 
Порезвимся вместе у этого сценария, картины, скульптуры…».
   Нашего творческого ребёнка проще всего уговорить потрудиться, представляя 
ему работу как игру. Рисовать – это так прикольно. Шестьдесят остро заточенных 
карандашей – это так весело. Порой писатели отказываются от уютного 
дружественного клацанья компьютера ради печатной машинки, которая стучит, как 
копыта пони. Многие приходят к заключению: чтобы работа шла успешно, рабочее 
место должно быть в первую очередь местом для игры.
   Рисунки динозавров, мелкие игрушки, миниатюрные гирлянды, чудища из 
папье-маше, висящие кристаллы, букет цветов, аквариум…
   Сколько бы ни привлекал нас образ монашеской кельи как мастерской истинного 
художника, где каждая вещь знает свое место, практика оказывается куда более 
беспорядочной. В пустой и безликой комнате детей охватила бы смертная тоска. 
Наш творческий ребёнок – не исключение.
   Помните, что искусство – процесс, который должен доставлять удовольствие. А 
выражение «путешествие – всегда только прибытие» можно понимать так: наша 
творческая работа – это и есть само творчество, игра на поле времени. В самом 
сердце этой игры – тайна веселья.
ТВОРЧЕСКИЕ РАЗВОРОТЫ
   Для возрождения после пережитого творческого тупика, как и для 
восстановления после всякой тяжелой болезни или травмы, требуется, чтобы 
здоровье стало для нас главным. В какой-то момент нам придется отказаться от 
радостей и привилегий, которые мы получаем как эмоционально неуравновешенные 
люди с большими проблемами. Плодовитый художник часто бывает счастливым 
человеком. Этот факт может отпугнуть тех, кто привык добиваться своего, играя 
на своих несчастьях.
   «Я бы с удовольствием, но видишь ли, какое дело… Меня просто одолевает 
страх…» Таким путем несложно привлечь к себе общее внимание. Будучи художниками 
с комплексами и кризисами, мы встречаем больше сочувствия, чем когда бываем 
благополучны и плодовиты. А у тех из нас, кто пристрастился к сочувствию вместо 
творчества, страх станет нарастать по мере роста продуктивности. Многие 
возрождающиеся художники чувствуют в этом такую угрозу, что разворачиваются на 
сто восемьдесят градусов и вредят сами себе.
   Обычно мы совершаем подобное харакири либо накануне первой творческой победы,
 либо сразу после нее. Ослепительный свет успеха (стихотворение, приглашение на 
роль, удачная песня, рассказ, фильм и т.п.) может напугать возрождающегося 
художника настолько, что он бегом устремится обратно в укрытие. Нам гораздо 
комфортнее быть жертвами творческого застоя, чем активными и полноценными 
созидателями.
   Творческий разворот совершается на гребне неожиданно накатившей волны 
безразличия. Вдруг, по поводу собственного нового произведения или брезжащей 
идеи, мы замечаем: «Да кому это нужно? Это все ученичество. Остальные меня 
давно перегнали…».
   Да, перегнали и так и останутся впереди, если мы перестанем работать. 
Главное, что мы уже преодолели множество световых лет с того времени, как были 
в творческом тупике. Теперь мы в пути, а он нас пугает. Мы начинаем глазеть по 
сторонам или сбиваться с дороги после первых ухабов.
* Сценарист встречается с агентом – тот готов заняться его сценарием после 
небольшой доработки. Но сценарист отказывается от сотрудничества.
* Актеру предлагают помещение для репетиций новой роли. Позанимавшись один раз, 
он решает, что его приняли недостаточно тепло, значит, необходимо ещё 
поработать. И прекращает репетиции.
* Актера просят подобрать снимки кинопроб и перезвонить престижному агенту. Он 
не делает ни того ни другого.
* Актрисе-продюсеру выделяют студию для работы над её проектом. Она находит в 
предложении какой-то изъян и откладывает дело в долгий ящик.
* Художника впервые приглашают на групповую выставку, но он ссорится с 
владельцем галереи.
* Поэт читает стихи на вечере в своем квартале, вызывая восторг публики. Вместо 
того чтобы и далее совершенствовать мастерство на такой аудитории, он решает