в восточных пятинах (губерниях) владений Господина Великого 
Новгорода и, несомненно, был популярен. Не до конца ясно и то, как пришел к нам 
сам термин — «кедр».
        Это могло, например, произойти путем заимствования из английского языка,
 в котором этим термином (в английской транскрипции — Cedar) с прибавлением 
прилагательных именуют 75 хвойных и несколько десятков лиственных древесных 
пород, древесина которых внешне похожа на кедровую.
        По другой версии, термин мог прийти к нам с христианскими иконами, 
которые первоначально писали только на дощечках из ливанского кедрового дерева 
— единственной древесной породы, растущей на родине христианства — в Палестине.
        Славянский язык отбросил несвойственное ему окончание термина «цедрус» 
и стал называть дерево, из которых они сделаны,— кедром, а сами дощечки 
кедровыми. Заметьте, по-латыни «цедрус» (cedrus) и есть «кедровый», а вовсе не 
кедр (Ceder), о чем уже говорилось выше.
        Когда иконы стали писать сами славяне, то возить для этого дощечки 
из-за тридевяти земель оказалось накладно. Поэтому пришлось использовать 
дощечки местной древесной породы — кедровой сосны, древесина которой по 
внешнему виду очень похожа на древесину ливанского кедрового дерева. Так и 
закрепилось в народе это название.
        Возможно, это произошло иначе, и не в Киевской или Новгородской Руси, а 
на Балканском полуострове, где православие принято несколько раньше, а кедр 
растет поблизости. Живущие на Балканах болгары попросту заимствовали этот 
термин у итальянцев. А от болгар вместе с письменностью он перешел к восточным 
славянам.
        Существует и такая версия. Слово «кедр» пришло к восточным славянам из 
древнегреческого. Кому-кому, а грекам с глубокой древности, как и египтянам, 
был известен кедр, росший по горам вдоль азиатского и африканского побережья 
Средиземноморья. Великий грек Геродот располагал информацией о сосне кедровой 
(европейской) со съедобными шишками и в своей знаменитой «Истории» упомянул о 
«единственной народности, которая питается сосновыми шишками». Слово «белка» в 
названии этой народности переводилось как «поедатель сосновых шишек». Этот же 
автор сообщает, что скифские женщины готовили тестообразную пасту путем трения 
нескольких кусков дерева с ароматным запахом, в том числе и кедра. Намазав на 
тело и лицо эту благоуханную пасту, женщины через сутки смывали ее — говоря 
современным языком, это была и гигиеническая и косметическая процедура 
одновременно.
        Кстати, выдающийся русский академик Ф. П. Кеппен тоже как-то 
предположил, что «северные» кедровые орехи «были знакомы даже древним грекам». 
Он также высказал мнение, что на заре русской государственности кедр (кедровая 
сосна европейская) как древесная порода не был известен русским людям, хотя 
плоды его (орехи) «должны были проникать» в Древнюю Русь из северных лесов.
        Само рождение слова «кедр», точнее, окончательный перенос его из 
греческого языка на русскую почву, Кеппен объясняет таким образом: новому для 
них дереву русские казаки, покорившие Сибирь, могли присвоить имя, 
позаимствовав его у здешних инородцев, но «очарованные видом прекрасного 
хвойного дерева, придали ему наугад название славного (библейского) кедра 
ливанского». Немудрено, что казаки были «ослеплены» внешним видом кедра 
сибирского. Они увидели леса, не тронутые рукой человека, где каждый кедр был 
своего рода чудесным произведением природы — сказочно высоким, с невероятно 
широким в обхвате стволом, с густой сине-зеленой кроной, да еще усыпанной 
многочисленными, необыкновенными по форме плодами — шишками, начиненными не 
просто съедобными, но и чрезвычайно вкусными и питательными орехами.
        Что же касается названий «сибирская сосна» и «сибирская кедровая сосна»,
 то первое из этих названий представляет собой дословный перевод его латинского 
научного наименования, а второе — аналогию научного латинского наименования 
европейского кедра — сосна кедровая (Pinus cembra).
        .
        ЗАВЕТНОЕ ДЕРЕВО СИБИРИ
        Основной ареал распространения кедровой сосны, или сибирского кедра — 
Сибирь, а потому и история этого великолепного дерева тесно сплетена с 
материальной и духовной культурой народов, издревле населявших эти края. 
Например, согласно эвенкийским преданиям, сибирский кедр является источником 
силы, красоты и благородства. В легендах и сказках нанайцев Приамурья говорится 
о том, что в сибирском кедре поселяются только добрые духи, потому что это — 
самое щедрое дерево. Казаки, пришедшие на Урал, величали кедровую сосну 
«сибирским великаном», а Тобольске крестьяне — «заветным деревом». Для 
населения Горной Шории она была «деревом-коровой» и «деревом-маткой».
        Для многих и сейчас сибирский кедр остается царем тайги, чудо-деревом, 
патриархом северных лесов. В народе его всегда с любовью называли кормильцем, 
целителем. Жители Урала, Сибири, европейского Севера испокон веков ценили и 
оберегали это дерево. Для многих нужд использовалось оно — все целиком, до 
последней иголочки.
        В древнем Новгороде из кедра делали ковши для питья, кадушки, ушаты и 
другие предметы обихода; считалось, что сохраненные продукты и напитки в 
кедровых емкостях приобретали живительную силу и удлиняли жизнь.
        Царь Петр I использовал кедр в судостроительстве для внутренней отделки 
кораблей (хотя цена одного бревна кедра составляла 1 рубль, а сосны — 6-7 
копеек.)
        Сибирский кедр для отделки своих жилищ издавна использовали жители 
Предуралья, значительная толщина дерева позволяла получать широкие доски. Во 
многих городах Урала и Сибири сохранились здания, украшенные деревянными 
«круже