в духовном царстве. Когда я пройду через врата смерти, мое тело отпадет, но то, 
с чем я теперь познакомился как с душевно-духовным сущностным зерном, которое 
может жить вне тела, пройдет через врата смерти. После того, как оно пройдет 
врата смерти, оно будет жить в духовном мире." Другими словами, люди уже в этой 
жизни, между рождением и смертью, познают бессмертную душу, осознают то, о чем 
известно, что оно не зависит от тела, знакомятся с миром, в который 
человеческая душа вступает после смерти. Однако с этим духовно-душевным 
сущностным зерном человека знакомятся таким образом, что это может быть описано 
с научной четкостью.
 Когда мы созерцаем растение - как развивается семя, как возникают листья и 
цветы, как образуется плод, из которого потом снова возникает семя, - тогда мы 
обнаруживаем, что в этом семени жизнь данного растения достигает высшей точки. 
Наблюдая опадание цветов и листьев, видят, что остается семя, несущее в себе 
новое растение.Таким образом замечают, что в этом растении, которое мы видим 
перед собой, живет зерно нового растения. Когда же мы наблюдаем жизнь между 
рождением и смертью, мы учимся познавать, что в духовно-душевном развивается то,
 что проходит сквозь врата смерти, но что является зерном новой жизни. Как 
зародыш растения имеет задаток стать новым растением, так и душевно-духовное, 
скрывающееся в обыденной жизни, но обнаруживаемое духовной наукой, несет в себе 
задаток нового человека. И благодаря такому рассмотрению, в полном соответствии 
с естественно-научным способом мышления люди приходят к выводу о повторяемости 
земных жизней; знают, что вся человеческая жизнь состоит из жизни между 
рождением и смертью и из жизни, протекающей между смертью и новым рождением, из 
которой человек затем опять вступает в новую земную жизнь.
 Единственным возражением против только что сказанного является вероятность 
гибели зерна при отсутствии условий, вызывающих его к новой жизни. Для духовной 
науки это возражение снимается тем, что возможность гибели зерна обусловлена 
его зависимостью от внешнего мира.Но в духовном мире, где для новой земной 
жизни созревает душевное сущностное зерно человека, нет никаких препятствий для 
того, чтобы душевное зерно, созревающее в земной жизни, снова появилось в 
другой земной жизни. Я могу лишь бегло, в нескольких словах, показать, как 
духовный исследователь, придерживаясь естественно-научного способа исследования,
 приходит к представлению о повторяемости земных жизней.
 Духовную науку упрекали в буддизме, так как она говорит о повторяемости земных 
жизней. Так вот то, что говорит духовная наука, она получает вовсе не от 
буддизма, оно всецело стоит на почве современного естествознания.Но это 
современное естествознание она распространяет на духовную жизнь. И не ее вина, 
что она, никак не принимая во внимание буддизм, приходит к воззрению о 
повторяемости земных жизней. Она не имеет никакого отношения к тому, что в 
древнейшие времена, исходя из древних традиций, буддизм тоже говорил о 
повторении земных жизней.
 В связи с этим я хотел бы обратить внимание на то, что Лессинг 5, исходя из 
своего зрелого многоопытного мышления, пришел к идее повторения земных жизней. 
В конце своей плодотворной жизни Лессинг написал труд о воспитании 
человеческого рода, где защищал это учение. Он говорит примерно следующее: 
"Нужно ли отвергать это учение лишь потому, что оно выступило на ранней заре 
человечества, когда его еще не затуманивали никакие предрассудки всякого рода 
школ и направлений?" Если Лессинг мало смутился тем, что учение о повторении 
жизней выступило на заре человечества, но позже было оттеснено на задний план 
из за различных предубеждений, то и духовной науке не следует пугаться этого 
учения только из-за того, что оно уже существует в буддизме. Обвинять духовную 
науку на этом основании в буддизме - совершенно несостоятельно.
 Духовная наука из своих собственных источников исповедует учение о 
повторяемости земных жизней; она указывает человеку на то, что он на Земле 
находится во взаимосвязи со всей жизнью человечества на протяжении всей его 
истории. Ибо души, живущие в нас, уже были тут не раз и еще будут тут 
неоднократно. Мы смотрим на древние культурные эпохи, например, на времена, 
когда человек взирал на пирамиды. Мы знаем, что наши души уже тогда жили и они 
снова появятся в будущем: они принимают участие во всех эпохах человечества.
 Вполне понятно, что в наши дни предубеждения людей обращаются против такого 
учения. Есть люди, объясняющие все так, как им хочется. Известно, что Лессинг 
был великий человек. Но есть люди, которым не нравится, что он пришел к идее 
повторяемости земных жизней на вершине своей мудрости, и поэтому они говорят: 
"Ну конечно, Лессинг в старости ослаб умом!" Думать так людям удобнее, чем 
признать:"Человек связан со всеми прошлыми и настоящими цивилизациями Земли".
 Так каким же образом духовная наука предполагает внести эти знания в 
современную культуру? Точно так же, как и современное естествознание 
представляет свои открытия. Однако, выступая теперь таким образом перед 
человечеством, эта духовная наука подвергается таким же нападкам, каким 
подвергался новый естественно-научный образ мыслей. Вспомним только Коперника , 
Галилея и Джордано Бруно. То же самое было тогда, когда Коперник выступил с 
воззрениями о том, что Земля не является неподвижной, а вращается вокруг Солнца,
 что в действительности Солнце неподвижно по отношению к Земле. Что же тогда 
подумали? Подумали, что религия находится в опасности и что в следствие такого 
прогресса в познании религиозное благочестие человека подвергается опасности.
 Некоторые церковные конфессии только лишь в ХIХ веке были вынуждены исключить 
учение Коперника из Индекса и признать его частью своего мировоззрения. 
Духовный прогресс должен в любое время сражаться против старых предрассудков. 
Новая духовная наука вступит в культуру человечества так же, как когда-то 
вступило в культуру человечества новое естественно-научное знание. Духовная