лицу с Кришной, ученик со своим великим Учителем, Арджуна с самим Кришной, 
который обитает во всех вещах, что существуют и который может истинно сказать о 
себе: "Я не есть одинокая гора, если я есть среди гор, я есть наибольшая из 
всех их; если я появляюсь на Земле, я не есть отдельный человек, но величайшая 
человеческая манифестация, такая, которая появляется однажды в Космическую 
эпоху как лидер человечества и так далее; Единство во всех формах, это есть Я, 
Кришна". - Таким образом сам учитель является своему ученику, присутствующим в 
своем собственном Существе. В то же самое время делается ясным в Бхагавад Гита, 
что это есть нечто величественное и могущественное, высшее, чего человек может 
достичь. Чтобы появиться перед Кришной, как это сделал Арджуна, может произойти 
через постепенные стадии инициации, посвящения; это произошло бы тогда в 
глубинах обучения Йоги; однако это могло бы быть также представлено как 
струящееся из самой эволюции человечества, данное человеку, как бы, как деяние 
Милости, и таким образом представленное в Гите. Арджуна был поднят вдруг, как 
бы, прыжком, так что телесно он имел Кришну перед собой; и Гита ведет к 
определенной точке, точке в которой Кришна стоял перед ним. Он не стоит теперь 
перед ним как человек из плоти и крови. Человек, который может быть 
рассматриваем как другие люди, представляет то, что является несущественным в 
Кришне. Ибо то является существенным, что есть во всех людях; однако так же, 
как другие царства Мира представляют, как бы, только разрозненное человечество, 
так же все, что есть в остальном Мире, есть в Кришне. Остальной Мир исчезает и 
Кришна есть здесь как Одно. Как Макрокосмос к Микрокосмосу, как человечество, 
как целое, сравнимое с маленьким каждодневным человеком, так же есть Кришна к 
индивидуальному человеку.

 Человеческая сила понимания не достаточна для того, чтобы осознать это, если 
сознание этого должно прийти к человеку деянием Милости, ибо Кришна, если 
смотреть на существенное в нем - что только возможно для высшей ясновидческой 
силы - появляется полностью отличным от всего, что привык видеть человек. Как 
если бы видение человека было поднято над всем остальным чтобы воспринять 
видение Кришны в его высшей природе, мы схватили бы видение его на один момент 
в Гите, как великого Человека, в сравнении с кем все остальное в Мире должно 
появиться малым; это есть Он, перед кем стоит Арджуна. Затем сила понимания 
покидает Арджуну. Он может только смотреть и сбивчиво выражать, что он 
наблюдает. Это должно быть понято; ибо посредством методов, которые он 
использовал до сих пор, он не был научен взирать на такое как это или описывать 
это в словах; и описания, которые Арджуна дает в тот момент, когда он стоит 
перед Кришной, должны мыслиться таким образом. Ибо одним из самых величайших 
артистичных и философских изложений когда-либо данных человечеству есть 
описание того, как Арджуна со словами, которые он говорит впервые, которые он 
не привык говорить, которые он никогда не говорил прежде, потому что он никогда 
не имел доступа к ним прежде, выражает в словах, вытянутых из глубочайших 
частей своего существа то, что он чувствует видя великого Кришну: "Всех Богов я 
воспринимаю в Твоем теле, о Бог, как также и многочисленность всех существ. 
Браму, Господа Бога на Своем Лотос-троне, всех Риши, и Небесного Змея. С 
многочисленными руками, телами, ртами и глазами, я вижу Тебя везде, в 
неисчислимых формах без конца, середины или начала, я вижу Тебя, о Господь Бог 
всего! Ты являешься мне во всех формах, Ты являешься мне с диадемой, палицей, 
мечом, как пылающая гора, сияющая во все стороны, так я вижу Тебя. Мое видение 
ослеплено, как сияющим огнем блеска Солнца и неизмеримо велико. Непреходящий, 
Наивысший который только может быть узнан, Величайшая Добродетель; так 
являешься Ты мне в огромной Вселенной. Вечный Страж Вечной Справедливости есть 
Ты, Ты стоишь перед моей Душой как Вечный Изначальный Дух. Ты являешь мне ни 
начала, ни середины и ни конца. Ты вечен всюду, бесконечный в силе, бесконечный 
в расстояниях Пространства. Твои глаза так велики как Луна, да, так велики как 
само Солнце, и из Твоего рта сияет жертвенный огонь. Я созерцаю Тебя в Твоем 
сиянии и я воспринимаю как Твое сияние согревает Вселенную, которую я смутно 
ощущаю между основанием Земли и широтой Небес, все это заполнено Твоей силой. Я 
один с Тобой, и тот Мир в Небесах где обитают три Мира, есть также в Тебе, 
когда Твоя чудесная, устрашающая Фигура представлят Себя моему взору. Я вижу 
всю многочисленность Богов идущих к Тебе, воспевающих хвалу Тебе, и я стою 
здесь устрашенный, со сложенными руками. Все сонмы Видящих называют Тебя 
блаженным, и также множества Святых. Они восхваляют Тебя во всех своих гимнах. 
Адитайа (Aditayas), Рудры (Rudras), Васу (Vasus), Садкайа (Sadkayas), Висвы 
(Visvas), Асвины (Aswins), Маруты (Maruts), Ушмапы (Ushmapas), Гхандаксвы 
(Ghandaxvas), Йакши (Yakshas), Сиддхи (Siddhas), Асуры (Asuras) и все Святые 
восхваляют Тебя; они взирают на Тебя преисполненные благоговением; такая 
гигантская форма со столь многими ртами, руками, ногами, стопами; со столь 
многими глотками наполненными зубами; весь Мир трепещет перед Тобой и я трепещу 
также. Небеса-рассеивающий, сияющий, много-рукий Единый, со ртом, действующим, 
как если бы это были огненные глаза, так я вижу Тебя. Моя Душа трепещет. Я не 
могу найти защиту и покой, о великий Кришна, Кто для меня есть Сам Вишну. Я 
взираю в Твое грозное наивнутреннейшее Существо, я созерцаю Его как во огне, я 
вижу как Оно действует, как действует бытие, которое есть конец всех времен. Я 
взираю на Тебя так, что я не знаю ничего и ни о чем бы то ни было. О Ты, будь 
милосерден ко мне, Господь Бог Богов, Ты Дом, в котором Миры обитают". Он 
поворачивается к сыновьям расы Куру и указывает на них: "Эти сыновья Куру, все 
собрались здесь вместе, это множество царственных героев, Бхишма и Дрона, 
вместе с нашими собственными лучшими воинами, все они распростерты в молитве 
перед Тобой, восхищающиеся Твоей чудесной красотой. Мне не удается познать Тебя,