на 
три компонента, так что тернер (тройственность) господствовал как в целом, так 
и 
в мельчайшей его частице. Каждый тернер - начиная с того, который описывал 
бесконечность, и кончая тем, который составлял самую слабую особь,- по мнению 
Пифагора, вмещался в единицу абсолютную или относительную, составляя, таким 
образом, кватер-нер или священную четверку - тетраду пифагорейцев. Этот 
кватернер, был и всеобщим, и частным.
"Создателем этого учения, распространенного от Китая до Скандинавии, был, 
впрочем, не Пифагор. Очень изящно оно выражено в изречении Зороастра:
..."Тернер сверкает повсюду во вселенной, и монада (единица) его начало"... 1
1 F. d'Olivet "Versdores ", стр. 239
"Итак, по этому учению, человек, рассматриваемый как относительная единица, 
заключенная в абсолютную единицу Великого Целого, представляется как всемирный 
тернер, в трех аспектах: тела, души и духа, или разума.
У души, как места пребывания страстей, в соответствии с импульсами выделяется 
три группы свойств: рассудительные, раздражительные и желательные. Следуя далее 

той же классификации Пифагора, недостатком "желательной" способности души 
является невоздержанность или скупость; "раздражительной" способности - 
трусость 
и "рассудительной" способности - безумие. Недостаток, захватывающий область 
всех 
трех способностей, есть несправедливость. Чтобы избежать этих пороков, философ 
рекомендует своим последователям четыре главные добродетели: умеренность для 
способности желательной, мужество для раздражительной, острожность для 
рассудительной и для всех трех свойств вместе - справедливость, на которую он 
смотрел, как на самую совершенную из добродетелей души. Я говорю души, потому 
что тело и разум, развиваясь одинаково, с помощью трех инстинктивных, или 
духовных способностей, также как и душа, восприимчивы к пороку и добродетели, 
которые им присущи".
Едва покончили мы с аналогией, при помощи которой мы взяли на себя изучение 
трех 
миров, как являются новые затруднения - числа, требующие рафяснений. 
Откуда же взялось употребление "трех", так 'распространенное в древности?
Это обыкновение началось со способа выражать свою мысль в трех 
смыслах(Египетские жрецы выражали свои мысли тремя способами. Первый был прост 
и 
ясен, второй - символический и образный, третий - священный, или 
иероглифический; они пользовались тремя родами начертаний, но не тремя 
наречиями, как это можно было бы предположить. (F. d'Olivet "La lang. hebr.", 
стр. 24).) и доходило до метафизики(Древние маги из наблюдения, что физическое 
равновесие есть мировой закон и что оно является результатом видимого 
противодействия двух сил, заключая то же и для равновесия в отвлеченном мире, 
показали, что в Боге, т.е. в первой причине живой и активной, можно узнать два 
качества, необходимые одно другому: неподвижность и движение, уравновешенные 
посредством венца - внешней силы (El. Levi. "Dogme et Rit", стр. 79).).
В наше время о нем упоминает известный писатель - Бальзак(Существуют три мира: 
Физический, Духовный и Божественный. Поэтому существует Божественный культ, три 

формы которого выражаются посредством действия, слова и молитвы; иначе говоря: 
поступков, понимания и любви. (Balzac. "Louis Lambert").
Язык чисел вытекает из употребления специального языка, всецело утраченного, 
для 
современной науки. 
"Платон, который понимал музыку не так, как теперешние музыканты, видел и в 
числах такой смысл, какого наши алгебраисты не видят больше. Он их понимал в 
том 
же смысле, как и Пифагор, который заимствовал свои взгляды у Египтян. Но не 
одни 
Египтяне давали числам таинственное значение. Достаточно открыть любую древнюю 
книгу, чтобы убедиться, что от восточных границ Азии до западных пределов 
Европы, повсюду господствовало одно и то же понятие об этом предмете" 1.
1 F.d'Olivet "La Laugheb. rest.", т.||, стр. 30.
Нам, может быть, не удастся восстановить этот язык чисел, но по крайней мере, 
знание некоторых из них послужит нам большим подспорьем впоследствии.
Изучим сначала какое-нибудь явление природы, в котором мы должны отыскать число 

три и узнать его значение.
Затем мы займемся изучением неизвестных новейшим писателям действий, которые 
производились над числами всем древним миром.
И, наконец, посмотрим, не можем ли мы узнать что-нибудь об их происхождении.
Рассмотрим, верна ли формула древних алхимиков "все во всем" - в своих 
применениях.
Возьмем первое попавшееся явление, например: свет дня, и попробуем отыскать в 
нем настолько общие законы, чтобы точно применить их к явлениям совершенно 
другого порядка.
День противопоставляется ночи, чтобы установить периоды деятельности и отдыха, 
которые мы находим во всей природе. Что особенно поражает в этом явлении - это 
противоположность между светом и тьмою.