смерти, когда бестелесный человек оказывается лицом к лицу с Истиной, а не с 
химерами преходящего земного существования, может быть назван реальностью. И то,
 что это реальное существование время от времени прерывается, отнюдь не 
препятствует постоянно совершенствующемуся Эго пусть медленно, но неуклонно 
следовать к своему последнему перерождению, после которого оно достигает своей 
цели и становится божественным ВСЕМ. Это периодическое изменение состояния не 
препятствует, но напротив - способствует достижению этого конечного результата. 
Без этих изменений божественное Эго просто не смогло бы его достичь. Эго - 
актер, а все его многочисленные и разнообразные инкарнации - его роли. Так 
можно ли отождествлять эти роли с индивидуальностью самого актера? Подобно 
любому актеру, Эго вынуждено сыграть в течение Цикла Необходимости множество 
ролей (в том числе и таких, которые ему совершенно не нравятся), пока, наконец, 
не достигнет порога Паранирваны. Но как пчела собирает мед с каждого цветка, 
оставляя сам цветок на съедение земным червям, так же поступает и наша духовная 
индивидуальность, называем ли мы ее Сутратма или Эго. С каждой земной 
инкарнации, навязываемой ей Кармой, она собирает только нектар духовных качеств 
и духовного самосознания; и соединяя все собранное воедино, она, наконец, 
выходит из своей куколки сияющим Дхиан Коганом. И горе тем земным личностям, у 
которых духовная индивидуальность не может почерпнуть ничего. У таких личностей 
нет надежды сохранить свое сознание после ухода с физического плана жизни.
X. Выходит, что бессмертие земной личности всякий раз находится под вопросом. 
Но, в таком случае, само бессмертие не безусловно?
М. Нисколько. Но земная личность не может прикоснуться к не-бытию. Для всего, 
что существует как CAT, вечно устремленный CAT, бессмертие и Вечность - 
абсолютны. Материя - противоположный полюс духа и тем не менее оба едины. 
Сущность этого всего, т.е. Духа, Силы и Материи, или трех в одном, не имеет ни 
начала, ни конца; но форма, которую приобретает это тройное единство во время 
инкарнации, его внешний аспект - безусловно представляет собой иллюзию нашего 
личностного восприятия. Вот почему мы называем реальной только жизнь после 
смерти, а земную жизнь и земную личность относим к призрачному царству иллюзии.
X. Но почему в таком случае не назвать сон реальностью, а бодрствование - 
иллюзией, а не наоборот?
М. Для того, чтобы сделать мысль более доступной пониманию. И с земной точки 
зрения сравнение очень верное.
X. Тем не менее я не могу понять. Если наша будущая жизнь несет нам 
справедливое и заслуженное вознаграждение за все наши земные страдания, то 
почему от личностей тех же материалистов, многие из которых, надо признать, 
кристально честные и милосердные люди, не
должно остаться ничего, кроме останков увядшего цветка?!
М. Никто подобного и не говорил. Если материалист действительно хороший человек,
 то каким бы неверующим он ни был, его духовная индивидуальность никогда не 
умрет. Речь шла только лишь о полном или частичном исчезновении сознания одной 
земной жизни, а в случае со стопроцентным материалистом это его одноразовое 
земное одеяние исчезнет, конечно же, полностью, не оставив и следа в цепи уже 
прожитых им жизней.
X. Но разве это не уничтожение Эго?
М. Нет, конечно. Ведь может же человек, который едет в поезде, проспать одну 
или несколько станций, не сохранив о них в своем сознании никаких воспоминаний, 
а затем - вновь проснуться и опять наблюдать проплывающие пейзажи за окном. В 
любом случае он неуклонно будет приближаться к цели своего путешествия. Мы уже 
называли три разновидности сна: сон без сновидений, хаотические сновидения и 
сны настолько реальные, что спящим человеком они принимаются за 
действительность. Если вы верите в существование последних, то что мешает вам 
признать и существование первых? После смерти каждый получает именно то, во что 
он верил и что ожидал встретить в своей жизни после жизни. Тот, кто совсем 
ничего не ожидал, встретит в этом промежутке между земными жизнями лишь пустоту,
 сравнимую с полным небытием. Это и будет реализация той программы прижизненных 
идей и фантазий, о которой мы говорили, составленной самим материалистом. 
Однако, как вы заметили, материалист материалисту - рознь. Самолюбивый и 
порочный эгоист, ни разу не проливший ни одной слезинки ни о ком, кроме самого 
себя, и тем самым добавивший к своему неверию еще и полное безразличие ко всему 
окружающему миру, - наверняка потеряет свою личность на пороге смерти, 
полностью и навсегда. Такая личность не будет связана с окружающим миром узами 
симпатии и, следовательно, ей также нечем будет зацепиться и за нить Сутратмы, 
и с последним вздохом связь между ними будет прервана окончательно. Такой 
материалист не сможет достичь состояния Девачан, и Сутратма практически 
немедленно переродится для новой земной жизни. Однако те материалисты, 
единственным заблуждением которых было только их неверие, проспит лишь одну 
станцию. И когда-нибудь наступит то время, когда бывший материалист осознает 
себя в Вечности и, возможно, будет сокрушаться даже об одном дне, или станции, 
своей вечной жизни, потерянной им.
X. Тогда не правильней ли будет сказать, что смерть есть рождение к новой жизни,
 либо очередным возвращением к порогу Вечности?
М. Можно сказать и так, если хотите. Только помните, что рождения также бывают 
разными и что появиться на свет можно и "мертворожденным", что, безусловно, 
является неудачей. И к тому же ваши, глубоко укоренившиеся западные 
представления о материальной жизни дают вам совершенно превратные представления 
о значении таких слов, как "жить" и "существование", применительно к чисто 
субъективному состоянию жизни после смерти. Именно из-за подобных представлений 
ваши понятия о жизни и смерти столь ограничены. Правда, есть исключения, в лице