мадам Блаватская проделывает подобный опыт; причина, по которой она посылает 
именно сигареты, заключается в том, что папиросная бумага и табак всегда 
находятся при ней, в результате чего сильно "намагничиваются" и лучше поддаются 
воздействию ее силы, которая, как настойчиво заявляет мадам Блаватская, отнюдь 
не является сверхъестественной; по ее словам, эта сила — лишь проявление 
неизвестных нам законов. Однако продолжу свой рассказ. Мадам Блаватская 
вытащила листок папиросной бумаги и медленно оторвала от него уголок, стараясь, 
чтобы линия разрыва получилась как можно более неровной. При этом я не спускала 
глаз с ее рук. Затем она дала мне оторванный уголок, который я сразу же 
спрятала в конверт; могу утверждать, что он все время находился при мне. Из 
надорванного листка мадам свернула сигарету, а потом сказала, что попробует 
провести эксперимент и что он может и не удаться, но если неудача и произойдет, 
то не по моей вине. Затем мадам весьма уверенно бросила сигарету в огонь, и я 
наблюдала, как та сгорает, после чего я немедленно отправилась в дом того 
джентльмена; мне с трудом верилось, что в указанном месте я найду основную 
часть листка, уголок которого был у меня, но, представьте себе, она 
действительно оказалась там, в виде той самой свернутой сигареты. В присутствии 
хозяина дома и его супруги я развернула сигарету; края этого листка и 
имевшегося у меня оторванного уголка идеально совпали друг с другом в месте 
разрыва. Было бы бессмысленно пытаться строить какие-либо гипотезы в связи с 
этими феноменами; неразумно ожидать, что кто-нибудь в них поверит, не 
убедившись на собственном опыте в возможности подобных чудес.
     Единственный результат, которого можно ожидать и на который можно 
рассчитывать, сводится к тому, чтобы подвигнуть некоторых наиболее разумных 
членов общества к исследованию огромного количества накопленных свидетельств о 
феноменах, происходящих повсюду в Европе и Америке. Достойно сожаления, что 
большинство людей вынуждено пребывать в столь явном неведении относительно этих 
фактов; любой, кто посетит Англию, сможет сам убедиться в том, что они истинны.
Элис Гордон".
     "Сэр, меня попросили дать отчет о случае, который имел место в моем 
присутствии 13-го числа сего месяца. В тот вечер я сидел вместе с мадам 
Блаватской и полковником Олькоттом в гостиной в доме мистера Синнетта в Симле. 
Мы немного побеседовали на разные темы, и мадам Блаватская сказала, что хотела 
бы провести эксперимент по способу, предложенному мистером Синнеттом. Затем она 
достала из кармана два листочка папиросной бумаги и начертила на каждом из них 
карандашом несколько параллельных линий. Затем от каждого листочка поперек 
начерченных линий она оторвала по уголку, и отдала оторванные кусочки мне. Все 
это время мадам Блаватская сидела поблизости от меня, и я внимательно наблюдал 
за ее действиями; руки ее находились не более чем в двух футах от моих глаз. Я 
попросил мадам позволить мне самому начертить эти линии или оторвать уголки, но 
она отклонила мою просьбу, утверждая, что если к листочкам будут прикасаться 
другие люди, то бумага пропитается их личным магнетизмом, который нейтрализует 
ее собственный. Тем не менее оторванные уголки мадам передала лично мне, и я 
отчетливо видел, что у нее не было никакой возможности подменить их другими 
кусочками бумаги, используя ловкость рук. Основанием подлинности или 
неподлинности феноменов, описанных далее, служит именно это обстоятельство. 
Оторванные уголки я все время сжимал в левом кулаке до самого конца 
эксперимента. Из листочков, от которых они были оторваны, мадам Блаватская 
скрутила одну за другою две сигареты; первую она дала подержать мне, пока 
сворачивала вторую. Я чрезвычайно внимательно рассмотрел первую сигарету, чтобы 
опознать ее впоследствии. Доделав сигареты, мадам встала и, зажав их обе между 
ладоней, стала тереть ладони друг о друга. Через двадцать — тридцать секунд 
резкое шуршание растираемой бумаги, которое сперва было слышно чрезвычайно 
отчетливо, прекратилось. Тогда мадам сказала, что в этом конце комнаты проходит 
по кругу особый ток3, и я могу послать сигареты лишь в место, находящееся не 
слишком далеко. Мгновение спустя мадам сообщила, что одна сигарета упала на 
фортепьяно, а другая — рядом с консолью. Я сидел, откинувшись на спинку дивана, 
который стоял вплотную к стене; фортепьяно стояло напротив, а консоль, 
служившая подставкой для фарфоровой посуды, — справа, между фортепьяно и дверью.
 Комната была очень узкой, поэтому и фортепьяно, и консоль были превосходно 
видны. Вся верхняя часть фортепьяно была занята стопками музыкальных книг, и 
мадам Блаватская решила, что сигарета найдется именно между ними. Я снял одну 
за другою все книги, но так ничего и не обнаружил. После этого я приподнял 
крышку фортепьяно и нашел одну сигарету внутри, на узенькой полочке. Достав эту 
сигарету, я узнал в ней ту, которую мне дала подержать мадам Блаватская. Вторая 
сигарета оказалась в закрытой чашке на консоли. Обе сигареты еще не просохли в 
тех местах, где края листочков смочили слюной, чтобы склеить. Я положил 
сигареты на один из столов, не давая мадам Блаватской и полковнику Олькотту не 
только прикоснуться к ним, но даже взглянуть на них. Развернув сигареты и 
разгладив листочки, я убедился, что неровные края в месте разрыва в точности 
совпадают с краями оторванных от них уголков, которые я все это время держал в 
руке. Карандашные линии тоже совпали. Следовательно, можно заключить, что эти 
листочки — явно те же самые, которые были разорваны в начале эксперимента. Все 
эти бумажки я по-прежнему храню у себя. Остается лишь добавить, что в течение 
всего эксперимента полковник Олькотт сидел рядом со мною, спиною к мадам 
Блаватской, и не двигался до конца опыта.
П.Дж.Мэйтленд, капитан".
     
     "Сэр, в связи с письмами, которые касаются недавних оккультных феноменов 
мадам Блаватской, ваших читателей, возможно, заинтересует мой рассказ о