превращения металлов. Памятуя о печальной судьбе  своего учителя, Сендивогий не 
стал искушать судьбу и бежал из замка  под покровом ночи. Но его перехватили 
слуги Мюлленфельса. Они ограбили  злосчастного алхимика, отняли у него все 
ценности и, разумеется,  философский камень. Супруга Сендивогия подала жалобу 
императору, и  Рудольф II послал в Штутгарт курьера с требованием доставить  
Мюлленфельса к императорскому двору. Сообразив, что дело может зайти  чересчур 
далеко, герцог велел от греха подальше повесить Мюлленфельса. Того привели на 
казнь в одежде, расшитой золотыми блестками, и  вздернули на позолоченной 
виселице. Однако философский камень был  утерян безвозвратно, и Сендивогий 
окончил свои дни в нищете.
Следующая знаменитая трансмутация, о которой пойдет речь, не  подтверждена 
показаниями очевидцев, однако ее стоит упомянуть по двум  причинам. Во-первых, 
рассказ самого адепта о ней внушает доверие, а  во-вторых, подлинность 
трансмутации косвенно подтверждается тем, что  алхимик, сообщающий о ней, 
неожиданно разбогател. Герой этой истории -  прославленный Никола Фламель (1330 
- 1418), которого едва ли не  боготворили многие поколения герметистов и высоко 
чтили  соотечественники-французы. Во многих отношениях Фламель был  исключением 
среди адептов:   

Если во все эпохи и у всех народов большинство алхимиков  получали в награду за 
свою преданность искусству лишь разочарования,  разорение и отчаяние, то Никола 
Фламель был баловнем судьбы, и жизнь  его текла счастливо и безмятежно. Он не 
только не издержался на опыты  magnum opus, напротив - его скромное состояние 
почти мгновенно  умножилось и превратилось в настоящее богатство. Это богатство 
он  вкладывал в милосердные и богоугодные дела, которые надолго пережили  его 
самого и освятили его память(.

Фламель был переписчиком. Среди книг, проходивших через его руки,  несомненно 
попадалось и множество алхимических трактатов, но ни один  не привлек внимания 
Фламеля в такой степени, как некий фолиант,  приобретенный им всего за два 
флорина, - "с позолотой, очень старинный  и объемистый. Он был сделан не из 
бумаги или пергамента, а из  восхитительных пластинок коры, снятой с молодых 
деревьев". С помощью  этой книги и благодаря советам некоего еврейского доктора,
 с которым  он познакомился во время паломничества в Испанию, Фламелю удалось, 
по  его собственному признанию, открыть секрет трансмутации. Проводить  
эксперимент ему помогала жена; присутствовала она и при появлении  золота в 
сосуде. Фламель так описывает это памятное событие:   

Случилось это в понедельник, семнадцатого января, около полудня, в  моем доме, 
в присутствии одной лишь Пернелл [супруги Фламеля], в год  возрождения 
человечества тысяча триста восемьдесят второй.
Затем, неукоснительно следуя словам книги, я произвел проекцию  этого красного 
камня на такое же количество ртути (снова в присутствии  одной лишь Пернелл, в 
том же доме, около пяти часов вечера) - и  получил из нее почти столько же 
чистого золота, которое, будучи более  мягким, бесспорно лучше золота обычного.
Скажу откровенно: я проделал это трижды с помощью Пернелл,  которая понимала 
все это не хуже меня, так как помогала мне в моих  операциях; и, несомненно, 
попытайся она совершить это самостоятельно,  она достигла бы успеха так же, как 
и я.
Преуспев однажды, я уже свершил достаточно, но мне доставляло  большое 
удовольствие наблюдать и созерцать восхитительную работу  природы в сосудах...
Долгое время я опасался, что Пернелл не сможет скрыть избытка  радости, степень 
которой я мог оценить по тому, что испытывал сам, и  боялся, как бы она не 
проронила своим родичам словечко о великих  сокровищах, которыми мы теперь 
обладали; ибо от избытка радости человек теряет рассудок так же, как и от  
великой тяжести на сердце; но Всевышний милостью своей не только  исполнил мою 
душу таким счастьем, но и даровал мне супругу сдержанную  и мудрую, - ибо она 
сверх того была способна не только рассуждать, но  и делать все в согласии с 
рассудком, и была осмотрительнее, чем обычно  бывают женщины; и превыше всего 
достойно похвалы то, что она была чрезвычайно  набожной, а потому, лишившись 
надежды выносить детей и будучи уже в  возрасте немолодом, обратила, как и я, 
свои помыслы к Богу и предалась  делам милосердным(.
 
[Илл. на стр. 125. 50. Фрески Никола Фламеля с кладбища  Невинноубиенных 
младенцев.]

Никола и Пернелл основали и обеспечили постоянным доходом  четырнадцать больниц,
 три часовни и семь церквей в Париже. "В Булони  мы совершили почти столько же, 
сколько в Париже, не говоря уже о  помощи, которую мы оба оказывали нуждающимся,
 в особенности вдовам и  сиротам. Но если я назову здесь их имена, прикрываясь 
маской  добродетели, то обрету награду только в мире сем, да и особы, о  
которых идет речь, будут этим недовольны". Слова Фламеля внушают  доверие своей 
прямотой и скромностью; назвать их исповедью шарлатана  не поворачивается язык. 
Арка, которую построили на средства Фламеля на  парижском кладбище 
Невинноубиенных младенцев, украшена фресками,  аллегорически представляющими 
великую тайну алхимии. Эти фрески  превратились в объект паломничества для 
герметистов XVII - XVIII  веков. Заявленный успех Фламеля стимулировал 
дальнейшее развитие  алхимии и обеспечил этому искусству популярность на долгое 
время.