) открыл серный эфир и соляную  кислоту. Парацельс (1493 - 1541) первым описал 
цинк, ранее  неизвестный. Он же начал использовать в лечебных целях химические  
соединения. Ян Баптист ван Гельмонт (1577 - 1644) ввел термин "газ". Иоганн 
Рудольф Глаубер (1604 - 1668) обнаружил сульфат натрия  (глауберову соль), 
сочтя его философским камнем. Гамбургскому бюргеру  Хеннингу Брандту (ум. в 
1692 г.) приписывается открытие фосфора. Джамбаттиста делла Порта (1541 - 1615) 
изготовил оксид олова. Иоганн  Фридрих Беттихер (1682 - 1719) стал первым 
европейцем, которому  удалось получить фарфор. Блез Виженер (1523 - 1596) 
открыл бензойную  кислоту. Эти примеры, перечень которых далеко не полон, 
наглядно  свидетельствуют о том, что "ненаучные" исследования алхимиков пошли 
на  пользу не только избранным адептам, но и человечеству в целом.
Учитывая это, теперь мы имеем полное право рассмотреть несколько  случаев 
успешной трансмутации, выбрав самые интересные истории из  числа тех, что 
записаны серьезными учеными-современниками, честность  которых не подлежит 
сомнению, и подтверждены сильными мира сего,  обмануть которых было бы не 
так-то просто. Отчеты об этих случаях  производят поразительное впечатление, 
поскольку, как кажется,  исключают всякую возможность мошенничества.
Иоганн Фридрих Швейцер, более известный под псевдонимом  Гельвеций, один из 
самых ожесточенных противников алхимии,  рассказывает, что в ровно полдень 27 
декабря 1666 года в его дом вошел  незнакомец - человек с лицом серьезным и 
честным, с властными манерами  и гордой осанкой, одетый, однако, скромно, как 
пастор-менонит. Спросив  Гельвеция, верит ли тот в философский камень (на что 
знаменитый доктор  ответил отрицательно), незнакомец открыл маленькую шкатулку 
слоновой  кости, "в которой лежало три кристалла вещества, похожего на стекло  
или бледную серу", и заявил, что это и есть камень и что такого  количества 
достаточно, чтобы сотворить двадцать тонн золота. Гельвеций  подержал в руке 
это таинственное вещество и поблагодарил посетителя за  доброту, а затем стал 
умолять алхимика поделиться с ним хоть малой  толикой камня. Алхимик наотрез 
отказал, после добавил уже более мягким  тоном, что не смог бы расстаться с 
этим чудесным веществом за все  богатства Гельвеция, "по причине, разглашать 
которую он не имел  права".
Тогда Гельвеций предложил ему доказать свою искренность и  провести 
трансмутацию. Незнакомец ответил, что вернется через три  недели и покажет 
Гельвецию нечто удивительное. Действительно, он  явился в назначенный день, но 
отказался проводить операцию, заявив,  что ему не дозволено открыть тайну. 
Однако на сей раз он смилостивился  и вручил Гельвецию крупицу камня "не больше 
рапсового семени". Доктор  выразил сомнение в том, что столь крошечная песчинка 
сможет оказать  какой-либо эффект. Тогда алхимик разломил зерно пополам, 
половину  выбросил, а остальное вернул Гельвецию со словами: "Довольно будет с  
вас и этого". Тогда честный ученый сознался, что еще во время первого  визита 
незнакомца ухитрился отломить несколько крупинок камня, но  свинец под их 
воздействием превратился не в золото, а в стекло. "Если  бы вы закатали свой 
трофей в желтый воск, - ответил алхимик,  позабавленный этим признанием, - 
тогда он смог бы проникнуть в свинец  и преобразить его в золото". Он пообещал 
вернуться на следующее утро в  девять часов и совершить чудо... но не явился ни 
на следующий день, ни  еще день спустя. Тогда жена Гельвеция убедила его 
приступить к  трансмутации самостоятельно.
Гельвеций последовал совету незнакомца. Он растопил три драхмы  свинца, 
поместил камень в оболочку из воска и бросил в растопленный  металл. И свинец 
обратился в золото! "Мы тотчас же отнесли его к  золотых дел мастеру, и тот 
сразу же объявил, что никогда в своей жизни  не видел такого чистого золота, и 
предложил заплатить за него по  пятьдесят флоринов за унцию". В заключение 
Гельвеций сообщает, что до  сих пор хранит это золото как доказательство 
успешной трансмутации. "Да хранят святые ангелы Господни его [безымянного 
алхимика], этот  источник благости для всего христианского мира! От всей души 
молюсь за  него и за нас".
Известия об этом удивительном событии мгновенно облетели всю  Европу. Спиноза, 
которого трудно назвать легковерным простаком,  пожелал расследовать это дело. 
Он посетил золотых дел мастера, который  испытывал золото Гельвеция. Отзыв 
ювелира был более чем благосклонным:  при сплавлении серебро, добавленное к 
этому золоту, также  преобразилось в золото. Этот ювелир, Брехтель, был 
чеканщиком самого  герцога Оранского. Усомниться в его квалификации было 
невозможно. Трудно представить себе, чтобы он мог стать жертвой мошенничества 
или  намеренно обманул Спинозу. Кроме того, Брехтель проводил анализ золота  в 
присутствии многих свидетелей, заслуживающих доверия. Выслушав все  это, 
Спиноза направился к самому Гельвецию. Тот показал ему золото и  тигель, в 
котором совершил трансмутацию. На внутренних стенках тигля  все еще оставались 
следы золота; и наконец Спиноза, подобно прочим,  поверил в чудо.
В 1621 году профессор Мартини, читавший лекции в Гельмштедтском  университете в 
Германии, принялся объяснять своим студентам, почему  трансмутация невозможна. 
Один из студентов возразил воодушевившемуся  профессору, прибегнув к достаточно 
тонкой аргументации, и завязался  спор. Наконец студент потребовал принести ему 
тигель, печь и свинец,  после чего под бдительным надзором самого Мартини и 
других студентов  совершил трансмутацию: просто-напросто взял и превратил 
свинец в  золото! Вручив сосуд потрясенному профессору, он произнес: "Domine,  
solve mi hunc syllogismum" ("Господин, опровергните этот силлогизм!"). Но 
Мартини было нечего сказать. В своем "Учебнике логики",  опубликованном после 
этого события, он засвидетельствовал  непоколебимую веру в достоинства алхимии.
  
[Илл. на стр. 121. 49. Медаль, выпущенная в честь трансмутации,  совершенной в