свою теорию идею о том, что одни существа от природы испытывают взаимное 
влечение, а другие - взаимное отвращение. На этих двух принципах строится весь 
сотворенный мир; они уравновешивают и объединяют все сущее. В "Натуральной 
магии" Порта, называя эти принципы "разладом" и "согласием", утверждает, что 
"одни вещи соединены друг с другом, находясь как бы во взаимном союзе, а иные 
пребывают в противоречии и несогласны друг с другом; либо в каждой  этих 
последних заключено нечто такое, что ужасает другую и воздействует на нее 
разрушительно, чему нельзя обнаружить видимой причины". Далее Порта приводит 
множество примеров подобных реакций. Дикий бык, привязанный к смоковнице, скоро 
станет ручным благодаря симпатии, объединяющей сущность этих двух творений. 
Симпатия эта распространяется на всякое взаимодействие между ними - вплоть до 
того, что говядина, сваренная с листьями смоковницы, становится чрезвычайно 
нежной (согласно Порте, этот факт был известен еще Зороастру). 
В книге, посвященной натуральной магии, Порта описывает еще множество 
разнообразных чудес. Упоминает он и "чудо" спонтанного зарождения живых тварей 
из гниющей материи, о котором часто говорили еще древние. Кроме того, он, не 
опасаясь упреков в подстрекательстве к мошенничеству, рассказывает, как сделать 
хлеб тяжелее, изменив вес пшеницы, дает инструкции по подделке драгоценных 
камней и наставления в прочих сомнительных искусствах, узнать о которых 
побольше добропорядочным читателям, безусловно, было весьма интересно. В главе, 
посвященной физике, Порта повествует, как свести человека с ума на один день и 
как усыпить человека с помощью корня мандрагоры. Говорится в этой главе и о том,
 как вызывать приятные и беспокойные сновидения. С этой целью нужно дать 
человеку определенную пищу: бобы, чечевицу, репчатый лук, лук-порей, чеснок и т.
д., в зависимости от желаемого результата.  Отдельные разделы своей книги Порта 
посвящает искусствам дистилляции, изготовления фейерверков, кулинарии, охоты и 
рыбалки и прочим занятиям, которые делают жизнь приятней и легче.
Для страдающих слабым зрением Порта включает в свою книгу описания очков с 
выпуклыми и вогнутыми линзами, а также других удивительных оптических приборов. 
И, наконец, в последней главе, которую он назвал "Хаос", Порта перечисляет 
несколько опытов, "которые ставятся не по классическим правилам". Один из них - 
эксперимент со светильником. Мы приведем его описание полностью, дабы читатель 
смог на собственном опыте оценить непередаваемые достоинства кобыльих 
выделений:

Я очень обрадовался, найдя у древних, что Анаксилевс-философ, если верить 
Плинию, устраивал забавную иллюзию с помощью свечного нагара и фитиля, от чего 
головы людей казались головами чудовищ. Но если взять ядовитое вещество, 
которое выделяет кобыла, только что слученная с жеребцом, и сжечь его в 
светильнике, то головы людей станут походить на лошадиные, и так далее. Не знаю,
 правда ли это, ибо сам не проверял. Но, полагаю, что так оно и есть.

Так заканчивается книга Порты о натуральной магии. Хочется отметить, что финал 
ее несколько противоречит началу, где автор утверждает: "Я проверю на 
собственных наблюдениях то, что говорили наши предки. А затем я покажу на 
собственном опыте, были ли они правы или заблуждались...".

КАББАЛА

Христианские каббалисты и евреи.

Гуманисты эпохи Ренессанса заново открывали для себя красоту античных искусств 
и наук. Языческая литература теперь считалась идеальным стилистическим образцом.
 Повсеместно изучались древние языки. Пико делла Мирандола, Рейхлин, Писторий, 
Меланхтон, Эразм  презирали недоучек, не способных гладко и красноречиво 
изъясняться на латыни или греческом. Агриппа в качестве аргумента против своих 
идейных противников заявляет, что они несведущи в латинской грамматике и пишут 
"idolatry" ("идолопоклонство") через "Y": подразумевается, что такие невежды не 
в состоянии выразить сколь-либо разумную мысль.
Тритемий считал, что свободное владение древними языками важнее любых прочих 
познаний.  Он говорил о неком тайном универсальном языке, понятном всему 
человечеству. Напоминая читателю о вавилонском смешении языков, он предполагал, 
что снять божественное проклятие с человечества можно именно при помощи языка. 
Древнееврейский язык в средние века был предан забвению. Его игнорировали 
практически все великие христианские ученые, за исключением Раймунда Луллия. 
Лишь немногие маги делали вид, будто знакомы с наречием иудеев: они вставляли в 
свои заклинания такие общеизвестные слова, как "Элохим" или "Адонаи", либо 
заимствовали из еврейских магических текстов каббалистические анаграммы, далеко 
не всегда понимая их смысл.
В период раннего Средневековья именно евреи способствовали распространению 
арабской мудрости. Однако позднее культурный обмен между христианами и евреями 
затруднился. Притесняемые евреи отказались от всех посторонних для них сфер 
интеллектуальной деятельности, ограничившись изучением Священного Писания и 
каббалы. Более того, они погрязли в разнообразных суевериях, частично 
заимствованных у соседей-христиан, а частично сохранившихся с незапамятных 
времен в русле иудейской традиции. Эти процессы протекали особенно стремительно 
на севере Германии, где евреев поголовно считали колдунами и отравителями. Во 
времена эпидемий их обвиняли в попытках массового отравления неевреев. И тщетно 
евреи доказывали, что их община поражена эпидемией точно так же, как и весь 
город. Народная логика с легкостью переходила от предрассудков к