Идея спасения человечества восходит отнюдь не к предполагаемому времени жизни 
исторического Христа. Судьба Христа имеет прообраз в судьбе Кришны. Греки 
поведали о спасении души в аллегорическом рассказе об Амуре и Психее. Психея 
(душа человека) каждую ночь наслаждается объятиями своего божественного 
возлюбленного Амура, (шестой принцип). Она чувствует его священное присутствие 
и слышит голос интуиции в своем сердце, но ей не дано видеть источник этого 
голоса. Когда бог спит (когда молчит интуиция), пробуждается любопытство, и 
деве хочется увидеть бога. Она зажигает светильник разума и пытается 
критическим взором рассмотреть источник своего счастья; но тут бог исчезает, 
так как тучи и призраки, порожденные низшими устремлениями её разума, скрывают 
от глаз высшие духовные истины. В отчаянии скитается она в нижних пределах, 
куда влекут её эмоции и чувства, но разум не помогает ей найти своего бога на 
материальном плане. Уже готовая умереть, она спасается силой любви, которая 
связала её с её спасителем. Подчинившись её тяготению, она соединяется с ним, 
но не бездумно, как прежде, а сознательно и с пониманием. 
Современное христианство не отменило олимпийских богов, ибо они — 
аллегорические представления истин, а истины нельзя отменить. Законы Природы в 
наши дни те же, что и во времена Тиберия; христианство только поменяло 
символику и назвало старые вещи новыми именами. 
Нынешние писатели и поэты выражают эти же древние истины по-своему. Гёте, 
например, замечательно воплотил их в своем "Фаусте". Доктор Фауст, 
прославившийся своим умом и ученостью, достиг вершин в науке, но так и не сумел 
постичь истину: 

В том, что известно, пользы нет,
Одно неведомое нужно.
Впав в отчаяние от того, что все его умствования оказались бесполезными и 
бессмысленными, он заключает сделку с принципом зла, который помогает ему 
обрести богатство и власть, добиться любви и познать все чувственные 
удовольствия, какие только возможны. Но в глубине души Фауст понимает, что, 
услаждая себя, нельзя стать по-настоящему счастливым. Ни блеск императорского 
двора, ни красота Елены, которая возвращается из земли теней по его повелению, 
ни оргии в "Блоксберг", где обретают полную свободу все человеческие страсти, 
не могут утолить его желаний. Став Властелином мира, он замечает убогую хижину 
— последнее, что еще не принадлежит ему, — и присваивает её, не ведая жалости к 
её обитателям. Но всего этого ему недостаточно. И только когда благодаря его 
усилиям часть суши встает из океана и он видит, как радуются другие, пожиная 
плоды его трудов, к нему приходит покой. Так впервые в душе его поселяется 
устремление, не обращенное к собственному "я". Оно наполняет его величайшим 
счастьем, и в созерцании чужой радости личность его умирает, а высшее "Я" 
обретает славу и бессмертие. 
Истина знает, что она есть, но не может осмыслить себя, не посмотрев на себя со 
стороны, а при этом она перестает быть собой. Глаза не увидят сами себя без 
зеркала; чтобы понять добро, надо столкнуться со злом, а чтобы стать мудрым, 
надо прежде обезуметь и вкусить запретный плод. Безличностной силе, 
облачающейся в форму, ведомо только собственное существование. Познать законы 
мира без формы нельзя, но когда они познаны, форма больше не требуется. 
Желание существовать в качестве личности запирает дух человека в смертной 
оболочке; тот, кто во время земной жизни избавляется от этого желания, получает 
свободу. Божественный Будда, отдыхая под деревом бодхи — древом мудрости — и 
размышляя о цепи причин, сказал: "Неведение — источник всего зла. Из него 
возникают самскары (устремления) порожденной естеством триады — тела, речи и 
мысли (во время предыдущей жизни); из самскар происходит (относительное) 
сознание, а от него — имя и форма, дающие начало шести сферам (шести чувствам); 
из них происходит желание, из желания — привязанности, из привязанностей — 
существование, рождение, старость, смерть, печаль, слезы, страдания, уныние и 
отчаяние. Избавление от невежества разрушает самскары и их сознание, имя, форму,
 шесть сфер, соприкосновение, ощущение, желание, привязанности, существование и 
следующее за ним зло. От неведения исходит всё зло, знание кладет конец 
несчастьям. Истинно просветленный разгоняет полчища иллюзий, как солнце, 
сияющее в небесах". 
Ощущение собственной личности рассеивается силой любви, и чем явственнее 
человек изливает свою любовь на других, тем меньше он сознаёт себя как личность.
 Мы уважаем тех, кто ставит общее благо превыше собственных интересов, и 
восхищаемся людьми великодушными, самоотверженными и щедрыми, однако все эти 
достоинства окажутся нелепыми и бесполезными, если исходить из того, что высшая 
цель человеческого существования — стать самому счастливым в этом материальном 
мире, ибо здесь величайшее счастье заключается в обладании. На физическом плане 
отдать — значит потерять. Но для того, кто ищет силы безличностного, отдать 
свое — означает обрести, ибо чем меньше он скован своими привязанностями, тем 
больше расширяются горизонты его индивидуальности. Однако отдавать, ожидая 
чего-то взамен, с этой точки зрения бесполезно, ибо тот, кто делает так, не 
отдает, а совершает мену, как торговец, цепляющийся за свое добро, соглашается 
уступить его часть, только если ему посулят за это что-то лучшее. 
Ни белые, ни черные маги не преследуют личных целей. Тот, кто закоснел во зле, 
не действует под влиянием порыва; напротив, он полностью владеет собой, 
разжигает страсти в тех, кто недостаточно тверд, чтобы сопротивляться, и 
заставляет их служить его интересам. Он расчетливо избирает мишень для своей 
ненависти, и воля его, направленная против этого человека, несет в себе зло. 
Слабовольные и подверженные чужому влиянию люди могут заболеть от его