христиан, не умерший Иисус, а живой Спаситель, который останется с верными ему 
до конца мира; и каждый, кто воссоединит с ним свое "я", вне зависимости от его 
убеждений и вероисповедания, поистине станет настолько Христом, насколько был 
им Тот, кто воплотился некогда в мире. Это Логос античности, Адам Кадмон евреев,
 Осирис египтян, Ишвара индусов, Путь, Свет и Истина, божественное "Я" любого 
человека и всеобщий Спаситель. 
Тот, кто сумел слить элементы своей души с этим высшим, эфирным "Я", в 
собственном сердце ощутит его силу. Этот принцип окрестит его душу огнем, и 
принявший огненное крещение станет первосвященником и Царем. Тот, кто чувствует 
его влияние, — подлинный "наместник Бога", ибо через него действует высшая сила 
мира. Принцип этот наполняет познавшего его покоем, "что превосходит 
понимание"; сердца людей тянутся к такому человеку, и блаженство приходит ко 
всякому, кто оказывается рядом с ним. Этот принцип отпускает людям грехи, 
превращая их в тех, что не грешат, а значит, не нуждаются в отпущении; чтобы 
дать совет, ему не нужно выслушивать исповедь, ведь он знает сокровенные думы 
каждого, и его увещания слышны в сердце любого, кто научился понимать их язык. 
Способность воспринимать их дает человеку веру, ибо он может теперь узреть 
истину, в то время как раньше он полагался на чужие слова. Тот, кто учится у 
истины, не ошибается. Она говорит с человеком, однако не он принимает её, а она 
вбирает в себя его душу. Она возвращает жизнь умирающему, ибо бессмертна; тот, 
кто сольется с ней, причастится её бессмертия. Брак, заключенный в истине, 
нерушим, поскольку в этом источнике всё человечество есть одно нерушимое целое. 
Попытка отпасть от нее равносильна гибели. Область, в которой обитает этот 
принцип, — область вечной жизни, единственная подлинная и безгрешная "церковь", 
которую нельзя лишить власти. Эта церковь — воистину "католическая", вселенская,
 вне её не может существовать ничто, как ничто не может существовать вне жизни. 
У нее нет названия, она не требует за посвящение мзды, не ждет соблюдения 
ритуалов. Язычники и неверующие могут войти в неё, не меняя своих убеждений, 
ибо не существует убеждений там, где душе открывается сама истина. 
Но этот подлинный принцип-Христос — не Иисус общепринятого христианства; он 
давно изгнан из наших храмов, а на месте его воссел призрак. Менялы и торгаши 
заполонили храм души, они приносят кровь бедняков в жертву деревянным идолам; 
отвернувшись от истины, они поклоняются мишурному блеску, расточая богатства 
народов ради удовлетворения собственного тщеславия. Подлинный "Сын 
Человеческий" осмеян теми, кто называет себя верующими в него; оклеветанный 
лицемерными друзьями, он распят теми, кто не признал в нем единственного 
источника своей жизни. Его убили люди в своих сердцах, по невежеству, по 
глупости, ибо не знали, что делают, не знали, что основа их жизни уходит вместе 
с ним. 
Современная цивилизация избрала религию эгоизма и отвергла проповедь любви; она 
унижается, склоняясь к ногам идолов, хотя могла бы восстать в величии и чистоте,
 как королева всего творения. Но человечество ещё спит, оно не окончательно 
пробудилось к жизни. Оно ищет Бога, которого не знает, и не может понять, что 
Бог — в нем самом, и нет другого. Люди требуют второго пришествия, не понимая, 
что для этого нужно лишь открыть двери сердца. 
Этот неведомый им Бог согласен принять всех. Это принцип, готовый родиться в 
каждом сердце, где найдется для него место. Он всегда пробуждается к жизни в 
"яслях" между элементальными и животными инстинктами человека. Ему не пристало 
рождаться среди роскоши, потому что гордость и предрассудки враждебны этому 
принципу, и в сердце, полном тщеславия, он быстро задохнется. Известие о его 
рождении вызывает трепет восторга во всем физическом теле, и утренние звезды 
поют от счастья, возвещая рассвет дня Воскресения духа. Три волхва с Востока — 
Любовь, Мудрость и Сила — приходят к яслям и приносят дары младенцу. Он растет, 
и постепенно его божественная природа начинает проявляться. В храме разума он 
вступает в спор с интеллектуальными силами, и они смолкают перед глубиной его 
познаний. Он постигает тайны, недоступные интеллекту, который исходит из 
чувственных восприятий. Седовласая материалистическая наука, пожилая софистика, 
логика, строящаяся на неверном понимании фундаментальных законов Природы, — все 
они расступаются, принужденные признать мудрость юного Бога. 
В пустыне материальных желаний его искушает сатана — "я". Но стремление к 
собственной выгоде не может сбить его с пути, ибо у безличностного нет личных 
интересов. "Сатана" не предложит ему ничего нового, ведь он, Всевышний, владеет 
всем, что ниже его. 
Этот принцип, в своей целостности, — первое проявление Абсолюта, всегда 
сосуществующее с последующими. Он — "единородный сын" своего отца, и он стар, 
как его отец, ведь проявленный Абсолют лишь тогда может стать "отцом", когда 
рожден "сын".70 Это — живое Слово; любой человек — Христос, ибо в нем 
воплощается "сын Бога". Он — божественное "Я" каждого из нас, изначальный 
эфирный двойник, в котором нет пороков, ведь они присущи только форме. Этот 
принцип не личность, но может стать таковой, войдя в человека и все же 
оставшись, по сути, безличностным — живым принципом, вездесущим, неискаженным, 
бессмертным. Так совершается великое таинство, недоступное интеллекту, который 
способен рассуждать лишь от частного к общему; но душа, в которой пробудилась 
способность к духовному, взирает на происходящее с изумлением и восторгом. Дух 
лишен формы и постигает внеформенное; интеллект же привязан к форме и может 
познать что-то иное только при помощи духа. Интеллект имеет дело с конечным, и 
лишь если его озарит тот самый принцип, в существовании которого он в обычном 
состоянии сомневается, бесконечное окажется ему доступно. 
Пока интеллект, колеблясь, сомневается в существовании Духа, он не сможет его 
осознать, поскольку в глубины, где скрывается Дух, может проникнуть лишь