целители не первые в этом деле, как далеко не первым был даже английский
король Карл II, триста лет назад лечивший людей возложением рук и
исцеливший таким образом, как подсчитали историки, около 90 тысяч человек.

Легко пробиваемый панцирь

Внешнее поле, окружающее человека, считает А. В. Мартынов, колеблется в
среднем от одного метра до трех-четырех и более - у экстрасенсов. Люди,
живущие в городах с их стрессами, беспрестанными, ранящими и изнуряющими
межличностными контактами имеют такую оболочку всего около 60 см. Чем
меньше такое внешнее поле, тем опустошенней, обессиленней человек
энергетически. Соответственно, тем хуже состояние его здоровья и
самочувствие.

Причина столь обессиленного, ослабленного биополя, считает А. В. Мартынов -
энергетические пробоины в нем. Может ли держаться вода в дырявом ведре или
сосуде? Происхождение таких пробоин - эмоциональные удары, которыми люди
обмениваются в процессе личных взаимоотношений, контактов. Раздражение по
отношению друг к другу, словесная агрессия, ненависть, досада - все это, по
словам Мартынова, очень хорошо связывается с понятием "сглаза".

Те, кто оказываются жертвами такого воздействия, сами причиняют другим
вред, чаще всего не понимая, не осознавая происходящего: "Подумаешь, ну и
сказала! А что она..." И только иногда лишь какая-то конкретная ситуация
дает понять им самим силу гибельности слова, сказанного в сердцах.

Женщина-экстрасенс с очень сильными паранормальными способностями
рассказывает, как впервые ей случилось осознать неожиданную возможность
такого своего воздействия:

- Однажды в детстве мать поручила мне стирать белье. А мне очень хотелось
побегать, погулять. Я постирала и пошла с ведрами принести воды, чтобы
прополоскать белье и повесить его. Пока я ходила, цыплята залезли в таз и
лапами испачкали все, что я постирала. Там, на Украине, земля - чернозем. Я
увидела, мне так обидно стало, и я им говорю "Ах вы такие, чтоб вас всех
кот съел! " Мать слышала мои слова. Вечером приходит отец и говорит:
"Что-то я не вижу цыплят. Их надо загнать в сарай на ночь." Пошел их искать
и видит - только перья кое-где валяются. Всех съел кот, только один ос
тался из десяти. Мать мне тогда говорит: "Если ты знаешь, что от твоего
слова может быть зло, зачем же ты делаешь это семье?" А я-то не знала
этого. Я просто сказала в сердцах. И это исполнилось.

Как видим, возможность такого воздействия может быть шире, чем просто удар,
разрушающий энергетическую оболочку объекта. Это может быть и некая
ситуация. Все зависит от заданности, программы такого посыла. Продолжает та
же женщина-экстрасенс:

- Когда я вышла замуж, одна женщина, ни разу даже не видя меня, стала
говорить, будто я вышла за моего мужа, любимого человека, только затем,
чтобы получить московскую прописку, чтобы в Москву попасть. Зачем она
говорила так плохо, даже не зная меня? Она оскорбила меня в самом святом.
Конечно, не нужно было передавать мне эти слова. Короче говоря, у меня тут,
в груди, зажегся огонь и я говорю: "Ну ладно, ладно. Она на ровном месте
упадет и ногу сломает." И правда. Возвращалась она домой, на ровном месте
упала и сломала ногу.

Но все-таки в первую очередь у людей, оказавшихся жертвами таких негативных
эмоциональных выбросов, страдает поле. Нанося друг другу такие удары, и
обычно не осознавая этого сами, они начинают потом ходить по врачам,
сокрушаться и сетовать - откуда такая напасть? Приведу еще одно
свидетельство. (Источник все тот же).

- На работе заведующая, наверное, срывая на мне досаду по поводу каких-то
своих дел, пустила обо мне унизительный дурной слух. Когда же я
возмутилась: "Откуда вы взяли эту ложь?", она сказала, будто ей самой это
кто-то сказал. Тогда я говорю: "Кто бы это ни был, но тот, кто придумал
это, с завтрашнего дня будет болеть. И никакой врач не поможет ему и не
поставит диагноз." Когда говорила я, отсюда, из груди поднималось, как
пламя, огненная волна. Ну ладно, сказала и все. А на другой день она не
выходит на работу. Приходит ее муж, приносит ключи: "Нина Даниловна
заболела". Так болела она довольно долго. То температура, то нет
температуры, то давление, то слабость. И никто ей не может поставить
диагноз, сказать, что с ней. Потом, когда я и еще несколько человек по
работе навестили ее, она мне говорит: "Ты ведь знаешь, отчего я болею. Ты
сама мне сделала это. Сделай теперь обратно. Или ищи мне бабку." Но я то не
знаю, не представляю себе, как можно "обратно" сделать. Но женщину такую я
ей нашла. Она многое могла. Три дня занималась она ею. И отступилась.
Сказала: "Тот, кто сделал это, сильнее меня." Так я впервые начала
понимать, что я могу. С тех пор, сколько лет уже прошло, а она все так же
себя чувствует. Чтобы освободиться, она должна была бы уничтожить то