напрягся и замер над компасом, - описывает происходящее очевидец. - Его
лицо покрылось испариной, на руках вздулись вены, дыхание совсем не слышно.
И вдруг, примерно через минуту, компас словно ожил: дернулся несколько раз,
а потом стал плавно удаляться от него. Передвинувшись сантиметров на
пятнадцать, остановился и стал медленно вращаться. Сделав несколько
оборотов, замер на краю стола".

Как и Кулагина, Авдеев генерирует в эти минуты электромагнитные импульсы.
Однако, как показали приборы, мощности самих этих импульсов было бы
совершенно недостаточно, чтобы заставить двигаться магнитную стрелку, не
говоря уже о том, чтобы сдвинуть с места сам компас. Точно так же и
импульсов, которые генерировала Кулагина, было бы недостаточно, чтобы
воздействовать на предметы, которые передвигала она.

Исследователям остается лишь констатировать существование силы и признать,
что о ее характере у них нет ни малейшего представления.

Еще более непонятно, каким образом "сила" эта может внезапно появляться и у
человека, не наделенного этой способностью. Стоит тому же Авдееву взять
такого человека за руку или даже просто находиться с ним рядом, как тот
оказывается способен проделывать с магнитной стрелкой то же, что делает сам
Авдеев.

Вызыватели дождя, гонители облаков

В опытах, о которых я говорил, обычно передвигались предметы довольно
небольших размеров. Да и сами опыты эти - не более, чем своего рода
подтверждение того, что возможность такого воздействия существует.

В какой мере возможность эта ограничена размером предмета или его весом? И
ограничена ли? Древнейшая практика вызывания дождя, воздействия на огромные
многотонные массы облаков позволяет ответить на этот вопрос самым
неожиданным образом.

У лекторов-атеистов есть дежурный пример, который они любят приводить,
чтобы опровергнуть веру в необъяснимое и необычное. "Священники, - говорит
лектор, - устраивали молебны о ниспослании или прекращении дождя, обманывая
трудовой народ. Разве не ясно, - восклицает он, - разве не понятно, что
подобное невозможно? Смешно даже, что темные массы верили когда-то, будто
человек может собирать тучи или, наоборот, - разгонять их".

Так ли уж беспочвенна была эта вера? Так ли наивны были наши предки? Я не
говорю уже о народах и племенах обширных территорий Африки и Азии, где
практика эта бытует и поныне.

Но обратимся к нашей стране. Жития святых содержат рассказ о том, что в
1096 году, когда в Новгороде начался великий пожар, грозивший истребить
весь город, святой Никитий (реальное историческое лицо, епископ
Новгородский) низвел дождь, который и погасил пожар: "Прилежно моление за
люди своя принося, овогда и граду запаление угасил еси".

Практика вызова дождя существовала в России как бы в двух видах: в
церковном и чародейном, восходящем к языческим, дохристианским временам.
Крестный ход, моление о ниспослании дождя были частью общепринятых
церковных служб. Другие воздействия, приписываемые обычно разного рода
"облакогонителям", колдунам и чародеям, гибельными, негативными. С ними
связывались обычно засухи, проливные дожди, бури или град, губящий урожай.

Очевидно, именно поэтому в русском историческом списке 1282 года
осудительно упоминались "облакы прогонникы и чаровникы", а также
"облакы-генештеи". Надо думать, очевидно, далеко не случайно и то, что
Шестой Вселенский собор предусматривал епитимию "облакогонителям".

Знание о том или вера в то, что есть такие "облакогонители", собирающие
или, наоборот, разгоняющие облака, порождали особенно настороженное
отношение к соседним недружественным племенам и народам: а не готовят ли их
волхвы и чародеи погибели православным? Особое подозрение, как никакой
другой народ, вызывали почему-то литвины. Впрочем, не только они.
Сохранилось интересное свидетельство Курбского, относящееся ко времени
осады Казани. Татарские кудесники с восходом солнца появлялись на городских
стенах, вопияли сатанинские слова и махали одеждами. Из-за этого поднимался
ветер и нагонял облака, которые несли "плювию" (дождь), так что даже сухие
места превращались в болото. В отличие от татар, укрывавшихся в городе под
крышами, русскому войску, стоявшему в открытом поле, дожди несли массу
неудобств. Только когда из Москвы был привезен честной крест и было
совершено водосвятие, писал Курбский, бедствие это прекратилось.

Действительно ли татарские "кудесники" вызывали проливные дожди, чтобы
досадить русским, или было это простым совпадением, рассудить сегодня едва
ли возможно. Важно, однако, что другие сообщества из прошлого более