Некогда передвижение человека ограничивалось возможностями его собственных
физических сил. С использованием животных возможности эти стали шире -
появились кареты, коляски. Пределы эти раздвинулись еще больше с появлением
разного рода технических средств - поездов, автомобилей, самолетов и даже
ракет. Но, несмотря на эти столь разительные, казалось бы, перемены, все
это - танцы, как бы не выходя из круга: передвижение человека продолжает
оставаться чисто механическим. И сознание его, ограниченное рамками этого
опыта, не может и представить себе, что возможны какие-то совершенно иные
формы перемещения в пространстве.

В литературе, посвященной явлениям необычным и странным, существует термин
"телепортация". Им обозначают перемещение человека или предмета на какое-то
расстояние. Говоря точнее, перемещением в обычном смысле назвать это можно
весьма условно: объект попросту исчезает в одном месте, чтобы тут же
объявиться, материализоваться в другом. Как и в спонтанной левитации,
перемещение такое может происходить совершенно произвольно. И так же, как и
для ясновидения, расстояние для этого феномена не играет ни малейшей роли.
Мгновенный, неведомо чем вызванный перенос человека может совершиться как в
пределах каких-то десятков метров, так и на тысячи километров.

Приведу случай такой "ближней" спонтанной телепортации. Сообщение было
опубликовано в одном из русских журналов начала века. "Г-жа А.,
возвращавшаяся в 1 классе почтового поезда из своего имения в Петербург
вместе со своими детьми, была разбужена гувернанткою, сообщившею ей об
исчезновении из вагона 11-летней ее дочери. Поднялась тревога, поезд задним
ходом прошел 6 верст, искали девочку с фонарями по дороге, но нигде не
нашли. По прибытии поезда на ст. Марьина Горка был послан экстренный поезд
с 30-ю рабочими и факелами, причем г-жа А. всю дорогу прошла пешком,
отыскивая дочь, но все напрасно. Каково же было удивление и радость матери,
когда она вернувшись на ст. Марьина Горка и войдя в общий зал, увидела свою
дочь целою и невредимою, спокойно сидящею за чашкой чаю. Девочка ничего не
помнила, что с ней было; по ее словам, она видела во сне, что она находится
среди своих подруг, прыгающих с большой скирды сена на лежащие вокруг
сенные копны (чем они и в самом деле в минувшее лето часто забавлялись), и
она, взяв с собой подушку и плед, чтобы не ушибиться, тоже прыгнула; когда
же очнулась от сна, то увидела, что лежит в мягкой мокрой траве, невдалеке
от рельсов железной дороги, а потому подумала, что, вероятно, поезд
потерпел крушение и ее выбросило вон. Вставши, она пошла на огонек и попала
в избу какого-то крестьянина, который, по неимению лошадей, не мог ее
тотчас же отвезти на станцию Марьина Горка, а доставил ее туда только уже
утром, когда рассвело..." Прыжок, совершенный девочкою во сне, переместил
ее вместе с подушкой и пледом из вагона идущего поезда на обочину железной
дороги. Причем, поскольку по ее словам, какое-то время она продолжала спать
и только проснувшись пошла на огонек, перемещение это, даже не прервавшее
сна, произошло без малейшего толчка и удара.

Не окажись случай этот известен журнальному репортеру, не будь он
опубликован, не попадись он много лет спустя на глаза мне или кому-то еще,
эпизод этот так и был бы забыт и потерян, как, вне сомнения, потеряно и
забыто множество подобных случаев. Точно так же, следуя подобной
случайности, сам я оказался однажды собеседником человека, пережившего
подобный феномен.

Какое-то время назад в Москве при Политехническом музее, где есть отдел
редких часов, работал мастер-часовщик. Привожу его рассказ, как я записал
его в свое время:

- Вам, ученым, деньги зря платят, - говорил он. - Потому что никто не может
объяснить, что произошло со мной однажды в жизни. А дело было очень просто.
Я в Казахстане тогда жил, и был в тех местах лагерь для заключенных.
Колючая проволока, вышки, собаки. Лагерь как лагерь. Кто там сидел, за что
- меня это мало волновало тогда. Сидят, значит нужно, значит, сделали
что-то, за что сажают. Я вот ничего плохого не сделал, меня никто и не
сажает. Тогда многие так думали. Но я не об этом. Молодой я тогда был, ну и
выпивал крепко. Сейчас я уже не могу так. Короче, загулял я там в одной
компании. Что пил и сколько, сейчас, понятно, не помню. Но изрядно. Это уж
точно. Возвращаюсь потом домой, поздни уже, темно. А поселок большой.
Короче, заблудился я. Ходил, ходил - смотрю, колючая проволока. Значит,
думаю, к лагерю вышел. Пошел обратно, опять проволока. Побродил я так,
всякий раз в забор из колючей проволоки упираюсь. Что делать? Решил лечь
спать где-нибудь до утра. Лег под какой-то стеной и заснул. Лето было,
тепло. Опять же - молодой. Утром, рассвело только, солнца еще не было,
проснулся я. Гляжу, где я, ничего понять не могу. Спал я под стеной барака.
Там их несколько было. Осмотрелся - вокруг проволока в три ряда. И вышки.
Оказывается, в зоне я очутился, в лагере. Увидел, где проходная - туда. Там
дежурный офицер, двое солдат. У них глаза на лоб: "Кто такой? Как попал?" Я
объясняю, мол, по пьянке. Говорю, не помню, как забрел. Смотрю, офицер этот
испугался, серый весь стал. Увел меня в другую комнату. Заставил все
написать. Прочел. Молчит. Потом порвал, что написал я, и даже обрывки
скомкал, в карман сунул. Говорит мне: "Три ряда проволоки видел? Там ток