повиновалась мысленному его приказу, даже не осознавая и не понимая, почему
делает это.

А ведь человека можно понудить совершить и куда более серьезный поступок,
когда он не будет даже подозревать, что им манипулируют, управляют на
расстоянии.

Мысль эта слишком очевидна, чтобы она не могла прийти в голову кому-то еще,
кроме меня.

Если допустить, что какие-то попытки в этом направлении и происходят, то
где можно было бы искать проявления этого? Наверное, среди разного рода
поступков и преступлений, когда совершивший не может дать им убедительного
объяснения и когда они никак не согласуются со всем предшествующим его
поведением.

Промозглым дождливым днем 29-го марта 1951 года в один из банков
Копенгагена вошел неприметный молодой человек и приблизился к ближайшему
окошку. Когда кассир поднял на него глаза, в лицо ему уставилось дуло
пистолета. Успел ли грабитель потребовать у него деньги и что ответил ему
кассир, этого никто не успел расслышать. Все услышали только звук
выстрелов, последовавших один за другим, и кассир, убитый наповал,
повалился на свою конторку. Клиенты, оказавшиеся в зале, метнулись к
дверям, остальные кассиры и клерки повалились на пол. Единственный человек,
который попытался было противостоять убийце, менеджер, через секунду лежал
на полу с простреленной головой.

Угрожая убить каждого, кто станет на его пути, грабитель бросился к дверям
и исчез в потоках дождя.

Вскоре полиция все-таки нашла и арестовала грабителя. Им оказался некий
Палл Хардруп, до этого не замеченный ни в чем ни предосудительном, ни
преступном. Тем не менее, вина его было очевидна, и он был арестован.
Благодаря его задержанию вскрылось еще одно нераскрытое преступление:
оказалось, что этот же человек год назад, с пистолетом в руке, также,
ограбил другой банк.

Возможно, Хардруп так и предстал бы перед судом, получив заслуженный им
приговор, если бы что-то в его поведении не привлекло внимание тюремного
психиатра. Начав работать с Хардрупом, он помог следствию выйти в конце
концов на совершенно другого человека, оказавшегося истинным преступником.
Это был человек, державший Хардрупа под полным своим контролем. Более того,
сознание его жертвы оказалось блокировано столь плотно, что Хардруп
полностью и искренно отрицал, будто кто-то управляет им. Когда один из
ведущих психиатров Голландии попытался подвергнуть Хардрупа гипнозу, чтобы
узнать, действительно ли ктото манипулирует им и кто делает это, оказалось,
что Хардруп совершенно не гипнотабелен. Это был еще один барьер,
установленный в его сознании тем, кто управлял его действиями. Психиатру
понадобился целый год упорной работы с арестованным, чтобы сломать эту
установку. Но это было сделано и когда власть чужой воли над ним была
сломлена, Хардруп стал говорить.

Человека, который сначала подчинил его себе, а затем заставил пойти на
преступления, удалось найти, и он был арестован. Вина его была доказана в
суде и, учитывая исключительную опасность такой личности, суд приговорил
его к максимальной мере - пожизненному заключению.

Насколько я знаю, это чуть ли не единственный случай со времен
Средневековья, когда общество сделало попытку оградить себя от такого
человека. И то понадобились величайшие усилия и профессиональное искусство,
чтобы обнаружить преступника и доказать его вину. Есть ли основания
полагать, что случай этот столь уж исключителен и неповторим?

На сомнения этого рода наводит, в частности, то, что судебные дела и
криминальные эпизоды часто содержат случаи совершенно необъяснимых
поступков и немотивированных преступлений. Скажем, человек безупречной
репутации, не испытывающий недостатка в средствах, беспричинно совершает
кражу, прячет украденное и тут же забывает об этом. Другой, отправившись на
рыбалку с приятелем, во время завтрака на полуслове без малейшего повода
или ссоры убивает его. На все вопросы следователя и адвоката, который хочет
помочь ему, отвечает: "Не понимаю сам. Не знаю. Что-то нашло на меня". При
этом врачи признают его вменяемым и совершенно здоровым.

В тридцатые годы в Германии имел место криминальный случай, на фоне событий
тех лет не привлекший особого внимания. Молодая женщина вскоре после
замужества несколько раз пыталась убить своего мужа. К счастью, безуспешно.
Когда встревоженный муж обратился в полицию, оказалось, что та не может
сказать ничего вразумительного. Мужа она любит, почему же временами ею
овладевает неодолимое желание убить его, она не знает. Она боится за себя,
а, главное, за мужа потому, что противиться этому желанию у нее нет сил.