генераторы инфранизких частот также подтвердили устойчивость такого
воздействия на так называемый "фликкер-шум".

При этом был отмечен совершенно необъяснимый всплеск шумов через 5-15 минут
после окончания воздействия. Я понимаю, сколь неуместен сам термин
"необъяснимый" в отношении некой частности, когда слово это куда в большей
мере приложимо к феномену во всей его полноте.

В ряде лабораторий, в том числе в советских, проводился эксперимент с
магнитометром, также свидетельствующий о возможности волевого воздействия
на прибор или то или иное устройство. Сверхпроводящий экран регистрировал
искажение эффекта Джозефсона. Экстрасенсу показывали запись выходных
данных, после чего он старался представить себе внутреннее устройство
прибора и воздействовать на него. Когда он делал это, частота на выходе
удваивалась. В одном из опытов, когда экстрасенс, отвечая на вопросы
экспериментатора, пытался объяснить, как ему удаётся осуществить это,
частота на выходе удваивалась опять уже безо всякого его воздействия.

Кроме лабораторных исследований, достаточно убедительных и многочисленных,
существуют и другие свидетельства мысленного воздействия на приборы и
технические устройства.

В одном из украинских сел, недалеко от Киева, живет Петр Дементьевич
Утвенко, бывший солдат, израненный, прошедший всю войну. Но главное, чем
известен он в округе и далеко за ее пределами, - он лекарь и прозорливец.
Рассказывают, что когда один из его посетителей стал было против его воли
незаметно записывать на магнитофон то, что тот говорил, Утвенко, заметив
это, только усмехнулся. Но ничего не сказал. Когда же потом кассету стали
прослушивать, на ней вообще не оказалось ни слова, шла только музыка. При
следующей встрече незадачливый посетитель повинился и спросил, как удалось
тому так воздействовать на запись. Утвенко с готовностью "пояснил": это
было совсем нетрудно, т. к. именно в то время из Киева по радио
передавалась музыка. Думаю, в таком ответе не было ни малейшей попытки
поставить кого-то в тупик. Ему, Утвенко, делавшему это, все было
действительн и понятно и просто. Ну, а если для кого-то это не так, что же,
это уже его трудности и проблемы.

В том же ключе, наверное, мог бы ответить на подобное недоумение и шаман
индейского племени Шошоне. Европеец-антрополог, заранее предвкушая
изумление дикого человека, увешанного лисьими хвостами и колокольчиками,
решил сделать его фотографию при помощи "Полароида" - камеры, сразу
выдающей готовое фото. Однако, вопреки его ожиданиям, фотоаппарат один за
другим стал выдавать засвеченные снимки. Это было невероятно, потому что
камера была СОВЕРШЕННО ИСПРАВНА. После третьей такой неудачи подряд, шаман
позволил себе усмехнуться:

- А вот сейчас у тебя получится. И действительно, после этих разрешающих
слов шамана на четвертой попытке из бокового отверстия камеры вышло фото во
всей яркости своих красок. Ни до, ни после этого случая "Полароид" не
отказывал ни разу.

Известны случаи, когда такое воздействие на приборы происходит как бы
помимо воли самого экстрасенса. Именно такое воздействие послужило причиной
того, что в книге этой оказалась не представлена Эльвира Алексеевна
Романова. Встречаясь с ней, целительницей и экстрасенсом, с её разрешения,
как я делаю это обычно, я включил диктофон. Сделав один-два оборота, он тут
же остановился. Это было странно, так как перед встречей я поставил новые
батареи. К счастью, у меня была с собой ещё одна пара. Пока я менял их,
Романова рассказала, как на телевидении, куда пригласили её, таким же
образом несколько раз отказывала аппаратура.

- Как вы понимаете, - пояснила она, - это было не в моих интересах, я вовсе
не старалась воздействовать на них. Хотя и могла бы.

Тем временем я сменил батареи, и запись началась. Мы говорили достаточно
долго, но велико было моё разочарование, когда, вернувшись домой, я
попытался прослушать запись. После нескольких первых слов дальше шёл
сплошной шум. Вернее, какой-то шорох. И я, и она поняли это как перст
судьбы и не возобновляли попыток.

Можно ли эпизод этот понимать как ещё одно из свидетельств того, что в
человеке присутствует более чем одно сознание, более чем одна воля?

Я упомянул о том значении, которое, судя по всему, придается самой
возможности мысленного воздействия на технические устройства и приборы. Чем
может быть вызван такой интерес - мой ответ на этот вопрос, я полагаю,
будет неполон, как неполна и неисчерпывающая информация, которой я
располагаю. Какие организации, на чьи приборы и в каких обстоятельствах
хотели бы воздействовать - не стану об этом ни гадать, ни делать
предположений. Вместо этого я позволю себе привести высказывания двух